После окончания Второй Мировой войны руководство европейских стран и Соединенных Штатов Америки активно внедряло в общественное сознание антинаучную доктрину тоталитаризма, заявляя об отсутствии каких-либо различий между фашистскими режимами и политическим строем СССР. Президент США Г.С. Трумэн заявлял в 1947 году, что «не существует никакой разницы между тоталитарными государствами. Мне все равно, как вы их называете – нацистскими, коммунистическими или фашистскими…». Влиятельные историки, политологи и социологи пытались заявлять, что уже в 1930-е годы многие общественно-политические деятели и ученые США якобы разглядели сходство между однопартийной политической системой СССР и фашистскими режимами в Италии и Германии, решительно осудив обе антидемократические модели общественного устройства. В работах такого плана подчеркивалось, что только предлагаемый США путь развития может противостоять угрозам, исходящим от тоталитарных движений и режимов. Эти абсолютно надуманные, не имеющие под собой никакой доказательной базы утверждения продолжают звучать и сегодня, причем еще более активно.
В данной статье автор не ставит перед собой задачу в очередной раз показать политическую ангажированность последователей доктрины тоталитаризма и доказать неправомерность ее использования. Представляется, что не менее важным является вопрос, каким было отношение к фашизму в США 1920-х – 1930-х годах. Во время и после Второй Мировой войны американская пресса, научная литература, политические деятели США активно продвигали тезис, согласно которому отношение к фашизму было сугубо негативным уже с самого зарождения фашистского движения в Италии. Однако материалы прессы, воспоминания, документальные исследования, а также публикации ряда антифашистски настроенных американских историков свидетельствуют о крайнем лицемерии подобного рода заявлений.
После назначения Муссолини премьер-министром значительная часть, если не большинство, американской прессы защищала фашизм. На страницах выходивших в США газет и журналов публиковалось множество материалов, авторы которых говорили об «эффективности», «дисциплинированности» и «прогрессе» фашистского движения. Во время встречи с Муссолини немецкий политический публицист Э. Людвиг говорил собеседнику о чрезвычайной популярности фашизма в Соединенных Штатах: «в ходе моих путешествий я нашел вас более популярным в Америке, чем где-либо еще».
Итальянский диктатор получал награды от многих правительств иностранных держав, «послы исчерпали язык панегирик на официальных банкетах, а великие бизнесмены без колебаний заявили, что только подражание его методам может привести рабочий класс в надлежащее состояние». Известный английский журналист и политический деятель Р.Н. Энджелл с горечью отмечал в 1927 году, что США предпочитают поддерживать Муссолини, а не его демократическую оппозицию.
Связанная с влиятельными деловыми кругами США пресса активно пропагандировала тезис, согласно которому создаваемая в Италии корпоративистская система социально-экономических отношений продемонстрировала «все преимущества согласованного национального планирования без угрозы внедрения массового коллективизма». Позиция, согласно которой фашизм был «подходящим противоядием большевизму», а Муссолини – «идеальным промышленным руководителем», преобладала в Соединенных Штатах. Если созданные в СССР экономическая и политическая системы всегда подвергались остракизму, оценки муссолиниевского режима в основном были положительными. Критика фашизма содержалась лишь в публикациях левых политических партий, которые в США никогда не имели сильного влияния. У итальянских эмигрантов-антифашистов были существенные трудности для публикации своих материалов. Значительно большее влияние имели представители существовавшей в Америке итальянской диаспоры, которые являлись апологетами фашизма.
В 1928 году в США была опубликована книга конгрессмена от штата Алабама М.У. Ховарда с восторженными откликами по поводу осуществляемой Муссолини политики. И такие публикации не были единичными. На страницах претендовавшего на статус научного журнала «Current History» («Текущая история») регулярно помещались статьи, в которых содержались достаточно позитивные оценки. Ни интервенция Италии на Корфу, ни итало-абиссинская война, продемонстрировавшая всему миру истинный облик фашизма, кардинально не изменили отношение в США к Муссолини и созданной им системе. Один из самых первых и решительных критиков итальянского фашизма, профессор Гарвардского университета У.Я. Эллиот, рецензируя ряд опубликованных в США работ о фашистском режиме в Италии, имел веские основания утверждать, что абсолютное большинство подобного рода публикаций являются «бесполезными». Исследователь высказал ряд серьезных замечаний к работе будущего лектора Колумбийского университета Г.У. Шнайдера за некритичное использование высказываний идеологов и последователей итальянского фашизма.
Позиция Эллиота была совершенно нетипичной для американских исследователей. Напротив, президент Колумбийского университета Н.М. Батлер в хвалебном введении к подготовленной к печати «Политической доктрине фашизма» А. Рокко утверждал, что «фашизм – это не просто партийный переворот, который часто имеет место в любой стране, где существуют парламентские институты. Это, скорее, тихая и бескровная революция, опирающаяся на совокупность политических принципов и стремящаяся к достижению ряда политических идеалов, которые в совокупности составляют новый аспект политической философии».
Даже те авторы, которые считали неприемлемой для Америки фашистскую модель, говорили о том, что фашизм является подходящим режимом для европейских стран и неевропейских обществ, особенно там, где социальные противоречия достигают серьезных масштабов. Сегодня мы видим, что эта позиция по-прежнему имеет весьма влиятельных последователей и продолжает поощряться правящими кругами США.
Интерес к фашистскому корпоративизму сохранялся и среди многих политических и общественных деятелей, вошедших в команду Рузвельта. Даже в 1938 году, когда очевидным стало кризисное состояние итальянской экономики, в большинстве изданных в США научных исследований сохранялось в целом позитивное отношение к фашистскому эксперименту. Еще более позитивные оценки фашизма звучали из уст противников Нового курса. Так, главный редактор журнала «Атлантик Мансли» Э. Седжвик утверждал, что фашизм является «проверенным противоядием коммунистической инфекции» и олицетворяет собой «строгий порядок корпоративистской диктатуры» в отличие от «неисправимого хаоса Нового курса Рузвельта».
В таких оценках нет ничего удивительного, поскольку Муссолини, а затем и Гитлер активно использовали в своей деятельности идеи, выдвигаемые крупнейшим американским промышленником Г. Фордом еще в начале двадцатого века. Нельзя не отметить, что Муссолини и другие видные деятели итальянской Национальной фашистской партии в своих экономических программах апеллировали к идеям продуктивизма призывами к производственным инновациям и управленческой инженерии. Они почувствовали дух современной эпохи и использовали в своих целях выдвигаемые многими американскими бизнесменами концепции будущего социально-экономического устройства. В этом и следует искать причины поддержки со стороны значительной части делового сообщества США и подконтрольных им средств массовой информации в 1920-е годы итальянского фашистского режима, а также активный приток американских инвестиций в итальянскую экономику.
В своей практической деятельности накануне и в начале Второй Мировой войны администрация Рузвельта ограничивалась исключительно критикой «экономического национализма и военной агрессии нацистской Германии». Она никогда не осуждала фашизм как идеологию или как государственно-политическую и социально-экономическую систему. Фашизм «оставался приемлемым» для команды Рузвельта, а ряд официальных лиц также, как и противники Нового курса, продолжали считать его подходящим в условиях «потенциальной угрозы большевизма для определенных наций». Фашизм, по их мнению, обеспечивал «как стабильность, так и новые экономические возможности». Многие американские политики считали, что сотрудничество США с фашистскими режимами «могло увенчаться успехом, если бы Гитлер не извратил фашизм своим фанатичным стремлением к завоеванию мира». Однако нельзя не отметить, что длительное время в американских публикациях высказывались и позитивные оценки Гитлера. В 1939 году журнал «Times» опубликовал фотографию Гитлера, назвав его человеком года.
Таким образом, есть все основания утверждать, что в 1920-е – 1930-е годы влиятельные политические деятели, а также представители научного сообщества США не осуждали фашизм. Вся их критика была направлена против Советского Союза. Лишь угроза, которую представляла для их интересов фашистская внешняя политика и агрессия, заставила США, как и Англию, присоединиться к антигитлеровской коалиции. Доктрина тоталитаризма, активно внедряемая в общественное сознание и научные исследования после 1945 года, отдавала резким лицемерием. Ведь только Советский Союз последовательно боролся с фашистской угрозой с момента появления этого движения, в то время как «западные демократии» считали фашизм вполне приемлемым, пока он соответствовал их интересам. Однако, как мы видим, сегодня в этой политике мало что изменилось. Уже в период «холодной войны» многие представители политической и экономической верхушки западных стран стали активно поддерживать деятельность неофашистских организаций. К величайшему сожалению, эта политика не ушла в прошлое. События 1990-х годов в Югославии и украинские события - наглядное тому подтверждение.
К.В. КОВЦЕВ, кандидат экономических наук, преподаватель истории и обществознания ГКОУМО «Кадетская школа-интернат с первоначальной летной подготовкой имени трижды Героя Советского Союза А.И. Покрышкина»