Мастера я застал глубоким темным и промозглым вечером в пятницу в его рабочей мастерской. «Нормальные» люди уже давно отдыхали в конце рабочей недели по домам и квартирам, а за столом Острикова кипели работа и чайник – постоянно «на пять минут» «на огонек» заглядывали гости, всех с мороза надо было отогреть крепким горячим кофе. Один из них – известный тамбовский фотохудожник и телеоператор ТГТРК Юрий Сычев посоветовал мне насыпать в чашку побольше не кофе, а сахару - мол, с мороза быстрей поможет согреться. Забежавший ненадолго взглянуть, как продвигается работа над срочными проектами, председатель комитета культуры Тамбова Виктор Федоров от кофе отказался – совсем нет времени. Остриков протянул мне кипу набросков и фотомакетов к мемориальному знаку памяти Майи Румянцевой:
- Вот, все снова по-другому переделал. Сначала прикинул «классический» прямоугольный вариант – нет, на фасад здания совсем не ложится, просто кирпичами какими-то смотрится. А вот это новый, последний мой вариант. Это триптих такой будет – в центре круглый большой розеточный диск с ее портретом и надписью «Поэт Майя Румянцева» и годы жизни, под ним небольшая кованая решеточка-подставка для цветов в чисто тамбовском стиле. Я собирал старинные тамбовские решетки с ветхих зданий, подлежащих сносу, и взял именно с них все эти элементы. По бокам от портрета - два диска поменьше. Тоже в кованом обрамлении – это венки из ромашек, любимых цветов Майи. На диске слева - стихи о Тамбовщине, на правом - строчки ее стихов, посвященных войне. Какие же замечательные у нее о войне стихи! Какой поэт! Именно Поэт, не поэтесса, понимаете разницу?..
- Такое совсем нехарактерное для Тамбова решение мемориальной доски. Прямо новый жанр – «Литературно-скульптурный триптих»!
- Ну да, нехарактерное. А разве плохо? Итальянский розовый мрамор колец-дисков и белый портрет Майи в сочетании с тамбовской кованой решеточкой и коваными венками ромашек. И буквы стихов достаточно крупные, чтобы, проходя мимо здания, можно было спокойно прочесть.
- Да, очень здорово! А какую уже законченную и установленную свою работу считаете главной на сегодня? «Тамбовского мужика»?
- Конечно. Это не только моя первая бронзовая масштабная работа, это целый кусок моей жизни. Сколько всего с ней связано! Я же много уже знал и о крестьянском Тамбовском восстании, и о тамбовском характере, а о том месте, где скульптура сейчас находится, мне позднее тоже рассказали. Там раньше лагерь был для пленных мужиков и заложников – членов семей тех, кто против красных. С пулеметами, с забором из колючей проволоки. Я в живых застал некоторых очевидцев тех событий и беседовал с ними! Но никогда не мечтал даже, что это мне доведется тамбовского мужика увековечить.
Для меня этот заказ был полной неожиданностью, ведь заявку на макет памятника сначала в Петербург куда-то отправили. Там «увековечили» - стог сена такой стоит, и из него борода чья-то выглядывает, спрятался мужик вроде. Сергей Алексеевич Чеботарев чуть в обморок не упал, когда это все увидел. Он с больным сердцем - домой в Тамбов и ко мне: «Виктор Сергеич, давай, берись! Нужно быстро сделать – сроки…»
Сначала решили, что нужно назвать проект «Тамбовский крестьянин» и в этом духе делать. Потом Олег Иванович Бетин говорит: «Неправильно назвали! Нужно назвать «Тамбовскому мужику»! Как он прав оказался. Мужик – это ж такое понятие правильное! Мужик! То есть не просто землепашец, а настоящий, крепко стоящий на земле, коряжистый, осанистый такой и сильный Мужик. Настоящий мужчина, с натруженными руками, жилистый, с чуть впалой грудью, работяга, который на своем горбу все беды снесет, все преодолеет! Вот в этом смысле, в этом направлении образ создать надо.
Я первый день сам не свой был, ну в полной растерянности, ничего в голову не лезло, хоть и сам хорошо деревню и мужиков знаю и люблю. Потом в голове такое христианское, православное что-то стало вырисовываться. Ведь мужик – он же еще и глубоко верующий человек. Он с Богом в душе на этой нашей земле живет, не просто так. И надеется только на себя и на Бога. И босиком, а не как мне многие предлагали - в лаптях - на земле стоит. Только босиком! И вдаль на купола церкви смотрит!
Я нашел на Набережной это место, эту точку, где мужик должен стоять, и купола «свои» нашел - Покровский собор. И прояснилось все окончательно! Я работал как заведенный, по шестнадцать часов в день, не отрываясь! Правая рука стала отказывать, мне ставили капельницу, и я снова работал… Всего и не расскажешь, как было трудно. Два с половиной месяца - как в тумане, как один день пронеслись. Сделал! Я иногда даже сам сегодня не верю, что это я Мужика вылепил. Мимо прохожу, смотрю на него – а моих ли рук это все? Не померещилось ли мне?
Потом, когда утвердили, быстро каркас сделал, леса. Сколько я с них падал! Потом формовали. Нужно было точно основание рассчитать, центр тяжести. Отливали… Нужно было успеть установить к дате – ко Дню согласия и примирения. Успели! И чудо настоящее – когда его на место опустили, на «землю родную» поставили – на основание, он как вкопанный стал – не свернуть, не сдвинуть! Это я так центр тяжести точно рассчитал. И с оружием, что под ногами у мужика, я тоже, считаю, точно угадал. Да, мужик - он пахарь, с плугом стоит, на купола смотрит, рука к сердцу прижата, крест на груди. Мирный человек, христианин, но если беда в дом – он в стог не спрячется!
- А Вы сами верующий человек?
- Конечно. Я глубоко верю в Бога. И Бог мне много в жизни помогал, и сегодня помогает. Вон видите икону Казанской Божьей Матери? Она со мной всю жизнь почти. Помню, пожар у меня в старой еще мастерской случился – Она спасла! Почти все из огня успел вынести. Иногда в мастерской работаю, вдруг понимаю, что-то не так. Чувствую, вроде был только что не один, и вдруг один остался. Глядь, а это лампадка перед иконой погасла – масло кончилось. Лампадку зажгу, и все – снова не один, и на душе спокойствие такое и радость.
- Как так получилось, что именно памятник простому русскому мужику, а не, к примеру, тамбовский памятник великому Рахманинову или памятник Боратынскому, стал настоящим символом нашего города? Это для нас сегодня как для питерцев кораблик на шпиле Петропавловской крепости…
- Я сам до конца не понимаю. Когда памятник открывали, помню, к нему под руки две дочери подвели дряхлую такую старушку. Она как увидела его - просто разрыдалась и на колени перед ним упала. У меня в душе аж все… Она и говорит: «Нас отсюда отправили семнадцать человек в Сибирь, я одна только выжила…Теперь буду сюда приходить, поминать и маму, и папу, и братьев, и сестер…». Многие подходили, благодарили, плакали. Подошел один молодой парень – с бутылкой в руке, слезы текут: «Виктор, ты же моего деда вылепил! Он точно таким выглядел, точно так одевался, так же вдаль смотрел…». И потекло, и потекло народа… Я не ожидал такого, потрясен был.
- Скульпторами рождаются или становятся?
- Рождаются. Я с самого раннего возраста знал, что стану только скульптором. Сверстники на улицу играть тянут, а я не иду - мне бы только рисовать и лепить. Больше ничего не надо! И после армии я тоже уже твердо знал, просто уверен был, что в училище на скульптора обязательно поступлю. Сегодня вот на мужиков некоторых посмотрю – им всего по пятьдесят-шестьдесят лет, а они за пивом сидят, в домино играют. Ну, как это так! У меня в голове не укладывается, что можно целый день провести вот так, и ничего не сделать! Я каждый свой день стараюсь работать. В работе - весь смысл нашей жизни, скульптор ты или нет! Я без работы полдня проведу, и у меня голова и руки просто физически гудеть начинают - работать! Я если не леплю, то рисую, если не рисую – рассказы пишу, еще что-нибудь творю. Не могу по-другому.
- А потребность писать как возникла? Вы художник, скульптор, рыбак, охотник заядлый. Не много ли всего сразу для одного человека? А тут еще литературное творчество…
- Это, наверное, идет все от того же желания высказаться, поделиться с окружающими своими мыслями, чувствами, переживаниями. Это идет от той же жажды созидательства. Что-то я в скульптурах своих сказать не успел – что-то еще успею, а что-то и нет. А писательство поможет. У меня иногда бывает ощущение, что вот было у меня одно крыло – работа скульптора, а сейчас еще одно крылышко выросло.
- Я желаю Вам так же красиво, как сегодня, летать на своих крыльях. Спасибо, что уделили время. Не забудьте пригласить нашу газету на открытие памятного знака Майе Румянцевой.
- И вам удачи.