Итак, на протяжении практически одного столетия – два выбора, определивших модель развития государственности на евразийских просторах. Причем сейчас нас интересует выбор номер два – выбор веры, который сделал правнук. 1025 лет крещения Руси – дата хоть и не настолько круглая, чтобы посвящать ей тяжеленные книжные фолианты, тем не менее, достаточная для того, чтобы задуматься о смысле случившегося в конце X века.
Начало цивилизации
За последнее время пришлось столько раз слышать и читать по отношению к крещению Руси выражения типа «цивилизационный выбор», «исторический момент», «путь развития», «поворотный момент», «коренной перелом» и тому подобные высокие выражения, что их смысл както стал стираться, а сами они – мельчать и бледнеть. Хорошо ли это? Ни в коем случае. Событието от этого не стало менее грандиозным. А вот изза частого повторения красивых слов оно уже начинает восприниматься несколько иначе, чем надо бы. Если не сказать грубее.
Итак, что же случилось в Киеве 1025 лет назад? Без преувеличения – рождение новой цивилизации. Выбор веры определил путь развития страны на тысячу лет. Племена, каждое из которых до этого тянуло одеяло на себя, получили шанс стать основой нового народа.
Почему так громко и при этом так уверенно? Дело в том, что нам сегодня это трудно себе представить, но в десятом веке безрелигиозных людей не было. Просто – не было. Человек мог верить в Перуна, Даждьбога, Велеса, Аллаха, Ягве, Христа – но верил обязательно. Следовательно, выбор религии в государственном масштабе автоматически означал выбор норм поведения, предписываемых этой религией для каждого отдельно взятого «члена клуба». А поскольку безрелигиозных людей не было, обязательное следование нормам поведения в полной мере касалось руководителей государств так же, как и всех прочих. Отсюда соответствующая государственная политика, основанная на принятых в выбранной вере ценностях.
Роль лидера в истории
Конечно, личные качества самого человека играют огромную роль. Ситуация с крестителем Руси князем Владимиром – пожалуй, наиболее яркое тому подтверждение. В конце концов, главное не том, сколько у него было наложниц в гареме и скольких противников он убил, когда был язычником. Конечный смысл – в том, что, крестившись, он принципиально изменил свою личную жизнь. Говоря церковным языком, покаялся. «Покаяние» в переводе на современный русский в греческого и означает «изменение» ума, норм поведения, образа мыслей, отношения к окружающему миру.
Владимир изменил себя, будучи уже достаточно зрелым человеком, закореневшим в своих привычках и страстях. Он это смог. В отличие от многих европейских императоров, королей, князей, которые принимали христианство из соображений выгоды, практичности и прогрессивности. Для него же это был вопрос личного нравственного выбора. Подтверждение тому – вся его дальнейшая жизнь.
Можно ли представить себе Карла Великого, Фридриха Барбароссу или Ричарда Львиное Сердце отменяющими в своих владениях смертную казнь? Скорее наоборот – они бы усугубили ее чемнибудь, если бы были в состоянии. А вот Владимир после принятия крещения чуть было не совершил подобный шаг – немыслимый по меркам X века. И не просто немыслимый, а даже губительный, исходя из тогдашних нравов. Понятно, что сделать это он собирался именно потому, что смог измениться внутренне. Приняв всем сердцем Православие, он смотрел на окружающий мир сквозь призму евангельских истин.
Личность и государственная выгода
Уверен, что в этом месте найдется не один и не двое – куда как больше тех, кто заявит: мол, выбор Владимира – чисто прагматический ход, благодаря которому только и было возможно дальнейшее нормальное развитие молодого государства. А для этого все средства хороши. И среди прочего приведут в пример то, как «огнем и мечом» насаждалось христианство на Руси. На это для начала могу сказать то же самое: не надо по собственным меркам целесообразности и выгоды мерить всех. Если мы сегодня не в состоянии совершить какойто более или менее серьезный поступок без того, чтобы не посчитать, сколько сребреников он нам принесет или какой урон мы от этого потерпим, это не значит, что все и всегда были такими же корыстолюбцами, как мы.
Да, принятие Православия было откровенно выгодно Владимиру в плане укрепления государственности. И что в этом плохого? Да, принятие Православия объединяло, по большому счету, разрозненные до этого восточнославянские племена под крылом общей веры, положив начало формированию общей нации. Но и это – только еще один плюс в копилку государственных достижений Владимира. Но разве все это говорит о том, что выбор православного мировоззрения не мог стать личным выбором князя? Еще как мог. Более того, именно благодаря тому, что Владимир сам искренне, всей душой, принял христианство, стало возможным и дальнейшее успешное обращение народа.
Вообще это очень характерная черта патриархальных обществ: «Так сделали старшие, и мы этому будем подражать». Например, «Повесть временных лет» так передает эту позицию: если бы князь, и бояре, и дружина не оценили бы положительно этой веры, не сочли бы ее своей, то они не имели бы основания креститься. Грубо говоря, князь плохого не посоветует.
Отдельный случай
А насчет «огнем и мечом» лучше предоставить слово специалисту. Поэтому – отрывок из интервью заведующего кафедрой церковной истории Московской духовной академии, профессора Алексея Светозарского журналу «Фома», опубликованного в августовском номере издания в 2009 году.
«Все обвинения в насильственном крещении сводятся, по сути, к одному эпизоду крещению Новгорода. Сведения об этом содержатся только в Иоакимовской летописи. Источник этот довольно поздний, датировка его затруднена, и у ряда исследователей есть сомнения в его подлинности. Однако он содержит уникальные сведения и потому вызывает интерес у историков, тем более на фоне других источников по домонгольской Руси, которых совсем немного. Согласно этой летописи, князь Владимир направил в Новгород своего дядю Добрыню, для того чтобы крестить Новгородскую землю. Тот встретил сопротивление, но, тем не менее, своего добился: в результате военной операции новгородцы сдались и попросили себе Крещение.
Тут есть интересный момент в этой летописи упоминается новгородская церковь Преображения Господня, вокруг которой сложился христианский приход. То есть получается, что еще до массового крещения новгородцев в городе уже были христиане, были православные храмы. Так что если вообще доверять Иоакимовской летописи, то приходится признать, что проповедь Православия не явилась для Новгорода чемто совершенно новым, поскольку там уже была почва для принятия новой веры».
Короткие проводы
Таким образом, восточные славяне достаточно легко расстались с язычеством. И здесь тот же Алексей Светозарский видит достаточно серьезную разницу при сравнении с некоторыми соседними народами – например, с болгарами и поляками (в Польше в 1031–1037 годах мощное антихристианское восстание охватило всю страну), полабскими и поморскими славянами.
Причин для такого «легкого расставания» как минимум две. Первая – именно славянское язычество на тот момент оказалось просто неконкурентоспособно по сравнению с монотеистическими религиями. По большому счету, оно находилось только в начале своего становления. Если отмести тот бред, который в последнее время все чаще неоязыческие секты выдают за из ниоткуда взявшиеся древние языческие славянские книги, то на самомто деле никаких священных книг просто не было. Как не было и оформившегося культа.
Вторая причина, по которой наши предки легко приняли крещение, это то, что почва была подготовлена очень основательно. И здесь есть интересный исторический момент, о котором многие просто не знают. Речь о так называемом первом крещении Руси. Между тем ряд историков считает установленным фактом, что князья Аскольд и Дир c боярами и некоторым количеством народа приняли крещение в Киеве от епископа, посланного Константинопольским патриархом Фотием I в начале или середине 860х годов, вскоре после похода русов на Константинополь в 860 году. По другим источникам, это произошло во времена императора Василия I (867886) и патриарха Игнатия (867877).
Так или иначе, но факт остается фактом полностью нехристианской Русь к 988 году считать невозможно. К концу X века здесь уже жили христиане, уже были церкви, и, как следствие, христианское вероучение не воспринималось как чтото абсолютно новое и чуждое.
Кроме того, есть еще как минимум одна причина, по которой христианство на Руси не встретило активного сопротивления. Дело в том, что богослужение велось на понятном народу языке в отличие от латинского обряда в Польше и Поморье.
Вместо заключения
Итак, что мы имеем «на выходе»? А то, что исторический выбор Владимира в конце X века был, по большому счету, не единоличным решением князя, поддержанным кучкой приближенных, а исторически неизбежным, обусловленным логикой развития Восточной Европы шагом. Шагом, правильность которого подтвердили события три века спустя.
Тогда уничтоженные татаромонгольскими ордами древнерусские княжества исчезли с исторической арены как государственные образования. Но не исчез народ. Пройдя неимоверные испытания, он выжил, сохранился как общность людей, не просто объединенных одним языком или традициями, – одной верой. И случилось это только благодаря выбору, сделанному за три столетия до этого князем Владимиром.