К труду не готов

По международным критериям, население страны считается старым, если 65­летний рубеж перешагнуло более семи процентов ее жителей. В нашей стране доля таких людей составляет 13 процентов. По данным Тамбовстата, на начало 2012 года в Тамбовской области проживали миллион 82 тысячи 545 человек, из которых 164 829 были старше 65 лет. То есть доля тамбовчан, перешагнувших этот возрастной рубеж, уже год назад составляла около 15 процентов. Всего же граждан старше трудоспособного возраста на начало 2012 года на Тамбовщине, по данным Тамбовстата, было еще больше – 294406 человек, или 27,2 процента всего населения.

При этом тех, кто еще не достиг трудоспособного возраста, насчитывалось всего 150 617 человек, или 13,9 процента от общего числа жителей региона. Это почти в два раза меньше, чем пенсионеров, и даже меньше, чем тамбовчан старше 65 лет. То есть рассчитывать на то, что они смогут заменить на трудовом посту всех, кто в силу возраста отойдет от дел, не приходится.

Да и уже сейчас доля тамбовчан трудоспособного возраста составляет менее шестидесяти процентов населения области. Через какое­то время их станет меньше половины. По прогнозам Росстата, население нашей страны в целом и Тамбовщины в частности продолжит стареть. Сегодня доля россиян старше трудоспособного возраста, по оценке специалистов, составляет около 23 процентов населения страны. В 2015 году этот показатель, по их подсчетам, составит уже 24 процента, к 2017 году – 25 процентов, к 2019 году – 26 процентов и так далее.

А вот людей трудоспособного возраста будет становиться все меньше, причем здесь отрицательная динамика еще более заметна. Если сегодня трудоспособные жители России составляют около 60 процентов населения страны, то в 2020 году их будет около 56 процентов. К 2035 году, по оценкам экспертов, число работающих россиян и вовсе грозит сравниться с количеством пенсионеров. А это значит, что нехватка рабочих рук станет еще заметней.

Ну где же ваши ручки?

Впрочем, рабочих рук не хватает уже сегодня. По данным на 1 июня нынешнего года, российские работодатели заявили о потребности в более чем двух миллионах работников. Непосредственно на территории Тамбовщины, по данным управления труда и занятости населения области, по состоянию на 9 июля, имелось 9839 вакансий, заявленных через официальные структуры. При этом количество вакансий в нашем регионе, как и в целом по России, приблизительно в два раза превышает численность зарегистрированных безработных. По сведениям Тамбовстата, в первом квартале текущего года на сто предложений работодателя приходился 61 безработный.

Однако просто взять и заместить имеющиеся вакансии зарегистрированными безработными, сведя уровень официальной безработицы к нулю, невозможно. По разным причинам. Одна из них, как пояснил нам начальник управления труда и занятости населения области Михаил Филимонов, ­ несоответствие по профессиональным качествам. 80 процентов вакансий приходится на рабочие профессии, и устроиться на эти места люди, например, с образованием юриста просто не могут, так как у них нет необходимых знаний и квалификации.

Чтобы решить проблему несоответствия спроса работодателей и предложений на рынке труда, в нашей области уже не первый год реализуется программа по переобучению и повышению квалификации. И 80 процентов тамбовчан, прошедших такое обучение, находят работу уже в первые три месяца.

Кстати, такое переобучение могут пройти и женщины в декретном отпуске, хоть они и не считаются безработными. К настоящему времени этой возможностью воспользовались 160 тамбовчанок, до конца же года планируется дать новую профессию 280 жительницам области, которые сейчас находятся в отпуске по уходу за ребенком. В результате они получат реальную возможность найти работу после выхода из декрета. Всего же в этом году переобучение и повышение квалификации пройдут около 1400 человек. А в скором будущем участниками такой программы смогут стать и пенсионеры, что позволит им продолжить трудовую деятельность и после выхода на пенсию – ведь они получат специальность, востребованную на рынке труда.

Второй причиной, по которой все имеющиеся вакансии не могут быть заняты теми, кто ищет работу, является несоответствие условий организации и оплаты труда, которые предлагают работодатели, запросам безработных. Более того, по словам Михаила Филимонова, в службу занятости нередко обращаются за содействием в поиске подходящей работы те, у кого уже есть работа, которая их по тем или иным причинам не устраивает. Это своего рода «группа риска»: ведь эти люди в любой момент могут уволиться и пополнить ряды безработных. В общем­то, их можно понять.

Так, по информации, предоставленной нам Тамбовстатом, каждый третий занятый житель нашего региона (а точнее 31,8 процента) трудился в 2012 году в неблагоприятных условиях. И это при том, что условия труда не оценивались на субъектах малого предпринимательства. Всего в минувшем году в неблагоприятных условиях трудились 22,7 тысячи работников обследуемых предприятий: 13,3 тысячи – на обрабатывающих предприятиях, 5,9 тысячи человек – в сфере транспорта и связи, 2,9 тысячи человек ­ в коммунальном хозяйстве и 600 человек – в строительстве. Все они рано или поздно могут попытаться найти работу получше, а если это не получится, то просто уволиться. Ведь уже сегодня, по данным Тамбовстата, 26 тысяч тамбовчан не имеют занятия, но хотят его найти. Это почти пять процентов экономически активного населения области, то есть каждый двадцатый тамбовчанин. По сути, это и есть та самая неофициальная безработица, которая является реальной.

Не исключено, что многие из них не могут трудоустроиться потому, что некоторые работодатели предъявляют завышенные требования к возможным работникам: хотят, чтоб их сотрудник имел высокую квалификацию, опыт, но был бы без вредных привычек и согласился бы работать за гроши, причем в любых условиях. И, как разборчивая невеста, остаются при своих интересах.

При этом и сами безработные нередко предъявляют к своему будущему месту занятости нереальные запросы: чтоб работа была по специальности, престижной и несложной, но при этом высокооплачиваемой. Понятно, что и они, как правило, остаются на бобах. Это третья причина, почему вакансии остаются незанятыми, а безработные – безработными. Так, в настоящее время в банке вакансий нашего региона более 1600 мест подсобных рабочих и 214 ­ уборщиков территорий. Однако в дворники и в разнорабочие идти почему­то никто не хочет, хотя для этого не нужно быть семи пядей во лбу и проходить переобучение и повышение квалификации. В подсобные рабочие с удовольствием возьмут обладателя любого диплома и даже того, кто никаким дипломом не обладает. Так что получается, что многие не могут найти работу не потому, что ее нет, а потому, что она кажется им недостаточно хорошей.

­ Кто хочет работать – тот всегда найдет работу! – убежден Михаил Филимонов.

Может, вся беда как раз в том, что работать­то как раз хотят далеко не все?

Тамбовчане «оБОРЗели»?

Средняя продолжительность безработицы в первом квартале текущего года, по подсчетам Тамбовстата, составила пять с половиной месяцев. Это значит, что были люди, которые трудоустроились намного быстрее, а были и такие, которые простояли на бирже намного дольше полугода. Между тем специалисты утверждают, что если человек не работает больше полугода, то мотивация к труду у него снижается. И среди 26­тысячной армии тамбовских безработных таких наверняка немало. В результате возникают ситуации, когда направленный из центра занятости безработный просит работодателя написать в направлении, что он ему не подходит. При этом человек, вроде бы ищущий работу, не хочет даже выслушать, какие условия труда и зарплату ему предлагают. По словам Михаила Филимонова, о таких ситуациях работодатели рассказывают ему довольно часто.

Да что там говорить – почти у каждого из нас есть знакомые или знакомые знакомых, которые годами сидят без работы, мечтая о том, что как «по щучьему велению, по моему хотению» им предложат престижную, легкую, не слишком ответственную, но высокооплачиваемую работу, и желательно на руководящих постах: так, чтобы делать ничего не надо было, а деньги бы платили. И даже не задумываются над тем, что их родственники, за счет которых они, в общем­то и живут, вынуждены искать любые подработки и вкалывать в поте лица, лишь бы прокормить здоровенного детину. Вот и получается, что каждый шестой безработный – молодой человек в возрасте до тридцати лет, то есть в самом расцвете сил.

­ Проводя приемы, я часто сталкиваюсь с тем, что приходит, скажем, бабушка и говорит: у меня три сына, шесть внуков, они не работают, а с меня пенсию тянут, и просит ей помочь, ­ рассказывает депутат Тамбовской областной Думы, председатель думского комитета по труду и социальной политике Алексей Жирнов. ­ И таких примеров очень много.

Как тут не вспомнить советскую практику, когда за тунеядство серьезно наказывали. До 1991 года в Уголовном кодексе даже была специальная статья под номером 209, по которой к уголовной ответственности привлекались те, кто занимался бродяжничеством, попрошайничеством и вел иной паразитический образ жизни. Под эту статью попадали «уклонисты» от общественно полезного труда, те, кто жил на нетрудовые доходы более четырех месяцев подряд или в общей сложности в течение года. Таким людям присваивалась аббревиатура БОРЗ – лицо без определенного рода занятий (так, кстати, и появились в блатном жаргоне слова «борзой» и «борзый»).

Таким образом, тунеядцами могли быть признаны представители творческих профессий, которые не работали официально и не получали официальную зарплату, и люди, которые производили что­нибудь своими руками у себя на дому, например, вязали носки и шили платья, то есть работали сами на себя – сегодня мы их называем индивидуальными предпринимателями. Им, как всем остальным тунеядцам, грозило лишение свободы сроком до двух лет или исправительные работы от шести месяцев до года. Именно из­за этого борьба с тунеядством, которая велась в Советском Союзе, сегодня многими не одобряется. Но, тем не менее, трудно поспорить с тем, что угроза понести наказание за безделье и жизнь за счет общества оказалась удачным методом повышения мотивации к труду.

Шурика на вас не хватает!

Сегодня мы живем в другом мире, так что возвращение к вышеописанной практике, скорее всего, невозможно. Как же тогда повысить у тамбовчан мотивацию к труду, не прибегая к столь жестким методам? С этим вопросом мы обратились к председателю комитета по труду и социальной политике Тамбовской областной Думы Алексею Жирнову.

­ Вообще­то я сторонник традиционного мотивирования трудовой деятельности – это повышение уровня заработной платы, ­ говорит Алексей Геннадьевич. ­ Я считаю, что это должно быть основным средством. Причем если выпускники высших и среднеспециальных учебных заведений ставят завышенные требования к своей работе, это даже неплохо. Другое дело, как они эти запросы будут реализовывать. Они должны понимать, что невозможно сразу сесть на место начальника и получать зарплату начальника – в любой стране мира существует понятие карьерного роста. Что же касается повышения престижности рабочих специальностей, которых нам действительно в последнее время не хватает, то здесь нужно идти старыми методами. Это, в частности, введение почетных званий. И сейчас уже, кстати, учреждено звание Герой труда России. На территории Тамбовской области мы тоже рассматриваем поощрительные меры в виде предоставления знаков отличия или присвоения званий для представителей рабочих профессий. Сейчас этот вопрос уже рассматривается, и я вхожу в рабочую группу по его обсуждению. Думаю, что в ближайшее время, может быть, даже во втором полугодии нынешнего года мы данные звания на территории Тамбовской области введем. Ну и, естественно, нужно популяризировать труд – я уже говорю про средства массовой информации. А то сейчас СМИ занимаются больше популяризацией отдыха, развлечений, а не труда. Вот эти три составляющие, я думаю, могли бы послужить повышению мотивации к труду.

Что же касается тех, кто не хочет работать ни за зарплату, ни за награды, то единственным способом заставить их слезть с шеи родственников и государства (а некоторые из них получают пособие по безработице) наш респондент видит в общественном порицании.

­ Если мы гражданское общество, то мы своими действиями должны посылать какую­то мысль этим ребятам. А то они сидят, ничего не делают, и на них никто не обращает внимания, ­ считает Алексей Геннадьевич.

Что ж, общественное порицание – метод хороший и действенный, однако свои плоды приносит далеко не сразу. Трудно представить, что кто­то из лежащих на печи «Емель», посмотрев неумирающий фильм Гайдая, воскликнет: «Труд украшает человека!» ­ и побежит устраиваться на работу, неважно, на какую и с какой зарплатой, ибо «все профессии нужны». Между тем слесари и каменщики, водители и дворники, разнорабочие и грузчики, маляры и штукатуры и впрямь очень нужны уже сегодня.

Время «равшанов» и «джамшутов»

Кто же будет работать и развивать экономику Тамбовщины, если сами тамбовчане не хотят трудиться за ту зарплату и на тех условиях, которые им предлагают работодатели? Кем заполнить имеющиеся вакансии, если тамбовчан трудоспособного возраста становится все меньше и меньше? Ответ очевиден – теми, кто не боится «пыльной» работы и готов трудиться кем угодно и где угодно, лишь бы за это платили хоть сколько. Среди тамбовчан таких найдется немного, а вот наши гости из других стран, где уровень жизни хуже, чем у нас, а демографическая ситуация лучше, не столь притязательны. Они готовы почти на все, лишь бы прокормить семью. И многонациональная армия гастарбайтеров постоянно растет.

­ По итогам шести месяцев текущего года рост числа прибывающих трудовых мигрантов в наш регион составил двацать процентов. В целом миграционной службой выдано 3403 разрешения на работу и 2820 патентов, ­ рассказал нам начальник отдела по вопросам трудовой миграции УФМС России по Тамбовской области Алексей Прокопьев. – Причем рост числа трудовых мигрантов наблюдается по всей стране.

Однако трудяги из других стран в России, можно сказать, гастролеры приезжают на время и, подзаработав немного, возвращаются домой, к семье.

­ В нашей области большинство иностранцев – около шестидесяти процентов ­ работают в сфере строительства, чуть меньше ­ в обрабатывающей промышленности и в сельском хозяйстве, ­ говорит Алексей Прокопьев. ­ Соответственно, большинство иностранных рабочих – сезонники. Они приезжают в Тамбовскую область в апреле и уезжают в ноябре.

А это значит, что рассчитывать на то, что гастарбайтеры смогут восполнить нехватку рабочих рук, которая с каждым годом из­за сложившейся демографической ситуации ощущается все острее, не приходится. Кто­то должен работать и с декабря по март. Так что необходимо изыскивать ресурсы на внутреннем рынке труда.

Внутренний резерв

Если окинуть взглядом армию тамбовских безработных, то волей­неволей взгляд падает на людей, которые традиционно на рынке труда не слишком конкурентоспособны. В силу того, что их физические возможности ограничены, инвалидам, как правило, получить работу сложнее, чем всем остальным. Ведь для того чтобы они могли работать, для них, как правило, необходимо оборудовать особые места. Кто же захочет тратить лишние средства на приобретение специального оборудования для того, чтобы взять на работу человека, производительность труда которого будет не выше, а то и ниже, чем у других работников? Понимая это, государство взяло данную обязанность на себя, компенсируя работодателям затраты на приобретение адаптивного оборудования и другие расходы на создание рабочего места для инвалида. Благодаря этому в прошлом году для тамбовчан с ограниченными возможностями здоровья на предприятиях региона было создано 88 рабочих мест. В этом году будет создано еще 159 мест для инвалидов.

Еще один путь государство видит в том, чтобы побудить людей, достигших пенсионного возраста, не выходить на заслуженный отдых, а оставаться на рабочем месте.

Впрочем, все мы понимаем, что, даже обеспечив работой всех инвалидов и убедив кого­то из пенсионеров поработать подольше, полностью пробел в трудовых ресурсах не закроешь. Так что выход стоит поискать в другой плоскости. Если нет возможности увеличить количество тамбовчан, которые будут трудиться и развивать экономику, то нужно сделать так, чтобы сохранить объемы производства без увеличения числа рабочих рук. Сделать это можно только одним способом – повышая производительность труда.

Как это можно сделать – всем хорошо известно. С одной стороны, модернизировать производство, с другой, стимулировать рабочих работать лучше, например, выплачивая им премии за перевыполнение плана. И то, и другое затратно, но без этих затрат, похоже, не обойтись.