Сегодня "Тамбовский курьер" начинает цикл публикаций, посвященных истории демократического движения в нашей области. Мы очень надеемся, что эта тема вызовет ваш живой отклик, наши читатели, нам интересно и важно ваше мнение. А потому пишите нам, высказывайтесь, входите в общение с героями материалов, которые мы хотим опубликовать в рамках проекта. С нетерпением ждем ваших писем и звонков!
Вполне закономерен вопрос, который возникает в самом начале размышлений над затронутой темой: возможно ли, чтобы в условиях государства, которое более семидесяти лет самыми изощренными способами пресекало попытки инакомыслия у своих граждан, появление людей, которых сегодня, по прошествии двух десятков лет, мы могли бы назвать демократами? Как получилось, что такие люди все-таки появились? Иначе говоря: как становились демократами в Советском Союзе?
Сегодня на эту тему нам бы хотелось побеседовать с Валерием Седых - известным тамбовским журналистом, человеком, оставившим заметный след в региональной публицистике и общественной жизни.
- Валерий Борисович, так из чего же все-таки складывалось Ваше становление как демократа?
- Начнем с того, что ни я сам, ни люди, с которыми мне приходилось общаться и работать на заре становления демократического движения, демократами себя не называли. Мне очень нравится выражение одного известного американского поэта: я не могу про себя сказать, что я поэт. Это все равно, что самому про себя сказать, что я красавец. Точно так же и я не люблю говорить о том, что я журналист. Я - газетчик. То же самое касательно моих убеждений. Может быть, у меня существовали и существуют демократические взгляды, но высказываний на уровне "я демократ" у нас просто не было. На мой взгляд, так и должно быть.
А формирование этих самых демократических убеждений началось, по большому счету, со студенческих времен. Окончил отделение журналистики Казанского университета. Как я считаю, мне очень повезло, что учился заочно, ведь благодаря этому меня уже на первом курсе пригласили в молодежную газету "Комсомольское знамя". У меня всегда существовала постоянная тяга писать. Поэтому, как только поступил в университет, сразу же в эту "писанину" окунулся с головой. Уже в то время начал активно заниматься фельетонистикой. А знаете, как написание фельетонов формирует скептический, иронический взгляд на жизнь! Конечно, если у тебя есть склонность к критическому анализу, способность трезво воспринимать окружающую действительность.
- Вообще существует такое мнение о фельетонистах, что они чуть ли не специально выискивают всякие гадости, словно и нет вокруг ничего другого…
- По этому поводу очень хорошо сказал известный советский фельетонист Леонид Лиходеев: "Фельетонист ищет в жизни положительные явления, и если ему приходится писать об отрицательном, то только потому, что ищет пристальнее других". Это действительно так. Я вот до сих пор хожу по городу и столько безобразия вокруг вижу! Мы все это безобразие видели и в той, советской эпохе.
Достаточно сильно эту способность во мне развила работа в сатирическом журнале "Чаян", который издавался в Татарстане, где мне довелось шесть лет проработать после окончания университета. Там я продолжил писать фельетоны. А вернувшись в Тамбов, стал редактором "Комсомольского знамени". Затем в течение десяти лет работал заместителем редактора "Тамбовской правды", откуда ушел в 1989 году. Потом была работа в газете "Город на Цне", затем в областном управлении печати. То есть вся жизнь напрямую связана с газетным делом.
- Лично я прихожу к такому мнению: каждый становится демократом по-своему. Но для этого в любом случае требуется аналитический ум, способность трезво, критически воспринимать окружающее…
- Обязательно. А меня, и не только меня, жизнь прямо-таки заставляла трезво и скептически смотреть на окружающее. Вспомните обещание Хрущева: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Когда появился этот лозунг, мне было, наверное, лет семнадцать. Я тогда думал: "Елки-палки, это же мне уже сорок лет будет! Сколько ждать надо! А какие радости жизни могут быть в сорок лет?" Это теперь понимаю, что и в шестьдесят в жизни свои радости могут быть. А ведь коммунизм-то так и не построили! Зато нашли новое определение - "развитой социализм". Это, кстати, считалось большим теоретическим открытием нашей партии, а люди над этим развитым социализмом просто смеялись.
Я не случайно упоминал журнал "Чаян". Когда нам говорили, что на Западе безработица и экономические кризисы, а у нас все прекрасно, мне приходилось сталкиваться с абсолютно обратным! Ведь фельетон - это отклик на письма читателей, которые не были счастливы, которых лишали квартир, увольняли с работы. Или материал о том, как "химичит" руководство завода, отправляя потребителям не высший сорт сливочного масла, а первый. Разве все это не действовало на мозги? Еще как действовало!
И что это за жизнь в стране, когда о первом лице - о Брежневе - анекдоты складывали! В последние годы его жизни над ним же все смеялись! И понимали, какая это партия, если у нее такой лидер. Могло ли это воспитать во мне какие-то здоровые чувства? Конечно, нет.
- Если честно, складывается какое-то двоякое ощущение. Заместитель главного редактора областной газеты - и появление критического восприятия советской действительности, какие-то демократические настроения. Странно…
- Да ничего странного. С 1981 по 1983 годы я с отрывом от работы и семьи учился в Москве в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Это будет повыше рангом высшей партийной школы.
У нас в академии кандидат наук среди преподавателей был редкостью, все больше доктора. Заместитель главного редактора "Правды" лекции читал. Нам на занятиях такие вещи говорили, которые по телевизору не услышишь. И все это, естественно, оказывало на нас огромное влияние. Мозги прочищало здорово. К примеру, на занятиях доктор наук говорит: "Мы от западного мира отстаем на тридцать лет". Начинается следующее занятие, приходит другой преподаватель и в ходе лекции заявляет: "На пятьдесят лет отстаем".
Был в свое время такой знаменитый телевизионный обозреватель Леонид Зорин. И вот он нам рассказывает: вы что, ребята, думаете, что весь мир прямо сейчас готов совершить социалистическую революцию? Да ерунда все это! Вот нам показывают, как в Париже по улице идут демонстранты против своих буржуинов, в поддержку СССР. А то, что в это время по другой улице идут демонстранты против диктатуры КПСС и вмешательства СССР в международные дела, нам не показывают и никогда не покажут.
Академию я окончил в 1983 году, а Горбачев пришел к власти в 1985-м. Так что я к наступающим переменам был уже подготовлен. И когда спустя какое-то время пошла речь о том, что нужна перестройка, я не сомневаюсь, что большинство нормальных людей, которых вполне можно назвать правоверными коммунистами, не зацикленными фанатиками, на нее и рассчитывали.
- А себя можете назвать правоверным коммунистом?
- Да я именно им и был. В том смысле, что, работая в любой редакции, честно выполнял свой долг. Ходил на собрания, выполнял все поручения, честно выступал, высказывал свою точку зрения, на чем потом, кстати, и погорел. И большинство тех, кто перестройку принял, были такими же правоверными коммунистами. Мы видели - да, перестройка нужна, и мы искренне ее хотели.
Лично для меня, пожалуй, наиболее яркой мишенью в тот период был сталинизм, время репрессий. Мы понимали, что сталинская эпоха - самое большое зло в советском периоде. Тогда о Ленине как-то меньше говорили. Даже считалось: вот если бы Ленин остался жив, а Сталина не было бы, то все пошло бы по-другому. Наивно, конечно, как теперь понимаем.
Если не ошибаюсь, это Анна Ахматова сказала: у нас страна поделена на две части - те, кто сидел, и те, кто сажал. Но тех, кто сидел, осталось уже очень мало. А вот из тех, кто сажал, еще многие остались, хотя и их тоже Сталин расстреливал.
- Как помнится, в те годы этаким "возмутителем спокойствия" стал исторический факультет пединститута. По большому счету, оттуда и пошли первые тамбовские демократы…
- Говоря об этих людях, сразу вспоминаешь Валерия Николаевича Коваля. Он тогда был деканом истфака. А Лев Григорьевич Протасов? И множество других самых разных людей.
Тогда постоянно проходили общественно-политические чтения, которые организовывал истфак. И темой одних таких чтений стало: "Культ личности Сталина: неизбежность или аномалия?". А Женя Писарев работал в то время заместителем ответственного секретаря "Тамбовской правды". Писал он очень хорошо, и его постоянно тянуло на какие-то интересные темы. И вот Писарев пошел на это заседание и принес оттуда отчет. Секретариат поставил статью в номер. Я как заместитель редактора ее перед этим прочел. И вдруг, дело было уже в восьмом часу вечера, приезжает на работу редактор, просматривает полосы и натыкается на этот материал. А в нем сквозит следующая мысль: почему-то для социализма нашего типа характерен культ личности. Следовательно, появление Сталина - это закономерность развития социализма нашего типа. Если бы не Сталин, то был бы кто-нибудь другой, но тоже диктатор.
Это была весна 1988 года. Незадолго до этого, 13 марта, "Советская Россия" опубликовала нашумевшую статью Нины Андреевой "Не могу поступиться принципами". А в материале, который написал Женя и который мы, но с редакторской правкой, в номер все-таки поставили, позиция Андреевой подвергалась достаточно серьезной критике. И вот что интересно - номер "Тамбовской правды" с материалом Писарева вышел 2 апреля. А уже 6 апреля в центральной "Правде" вышел материал с резкой критикой позиции Нины Андреевой, где публикацию в "Советской России" назвали "манифестом антиперестроечных сил". Как впоследствии вспоминал на страницах "Тамбовского времени" об этом случае сам Писарев, сторонники Нины Андреевой, покаявшись, взяли под козырек. Редактор "Тамбовской правды" принимал поздравления - за смелость и партийную принципиальность. Женя Писарев, конечно, шутит, что редактор принимал поздравления. Во-первых, некому поздравлять, а во-вторых - он наверняка страшно боялся: как бы голову не сняли за такую смелость.
В моем архиве до сих пор хранится сверстанная полоса с первоначальным вариантом теста статьи Писарева, а также номер газеты от 2 апреля с окончательным вариантом. На сверстанной полосе текст выглядит так: "Тамбовские ученые сделали вывод, что с учетом объективных и субъективных факторов, с учетом личностных качеств Сталина эволюция руководителя страны, взявшего в руки практически неограниченную власть, была закономерна". В номер был поставлен такой текст: "...с учетом конкретной исторической обстановки... культ личности Сталина стал неизбежен, но он не был и не мог быть закономерностью социалистического развития". Как говорится, почувствуйте разницу.
Вот после этого материала мы с Евгением Николаевичем и попали "на карандаш" - в разряд неблагонадежных. Через какое-то время после этого началось самое интересное. Но это уже тема отдельного большого разговора.