Анна Мещерская - сама журналист «ТК» - к интервью готовилась. Ну, как готовилась? Скорее, старалась морально себя к этому подготовить. Правда, в качестве интервьюера она ждала другого нашего журналиста. Но получилось, что ей пришлось отвечать на мои вопросы. Мы познакомились с Аней ровно три года назад, в июне 2017 года, когда я еще не работала в «Курьере». Вышло так, что все случайности не случайны. И наше интервью очень символично.
Вообще все сотрудники ТК - журналисты, «технари», бухгалтеры - смирились с тем, что рано или поздно все окажутся «по ту сторону» газеты. Когда проект «Курьер в лицах» задумывался, все с восторгом эту идею приняли. Ведь, согласитесь, читатель почти никогда не знает, кто тот человек, чья подпись стоит под материалами газетной полосы.
АНЯ И ЛУКОВКА
Когда наша Аня просит кого-то из коллег даже о мелочи, она всегда сопровождает обычное «спасибо» фразой: «Ты лучший в мире человек!». И это не пафос: она действительно уверена, что все люди на свете - хорошие. Помните, как у Булгакова: «А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова «добрые люди»? Ты всех, что ли, так называешь?».
"Я всегда верю в человека. Даже если он ведет себя не как человек. Я верю в человека, как в того разбойника, который раскаялся в последнюю ми¬нуту на кресте. Меня учит этому Господь, - говорит Аня - общепризнанная совесть нашей редакции, хотя категорически от этого звания отказывается. - При этом всегда нужно помнить, что я всего лишь человек. Грешный человек. Правда, сказать можно все что угодно, но поступки всегда говорят лучше слов. Но мне очень хочется, чтобы в моей жизни случилась та самая луковка".
Эта луковка - из притчи, рассказанной Достоевским в «Братьях Карамазовых». Жила-была одна баба, злющая-презлющая, и померла. И не оста¬лось после нее ни одной добродетели. Схватили ее черти и кинули в огненное озеро. А ангел-хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы Богу сказать. Вспомнил и говорит Богу: «Она в огороде луковку выдернула и нищенке подала». И отвечает ему Бог: «Возьми ж ты эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется. И коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь». Побежал ангел к бабе, протянул ей луковку и стал осторожно тянуть. И уж всю, было, вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и почала она их ногами брыкать: «Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша». Только что она это выговорила, луковка-то и оторвалась. И упала баба в озеро, и горит по сей день.
Наша Аня никогда не отказывает никому в помощи, не участвует в обсуждениях и тем более осуждениях других людей. Кажется, она даже злиться и ругаться не умеет. Ее «программа максимум» - сжать кулачки и притворно-пугающе сказать: «Р-р-р!». А еще она может, подавив улыбку, спросить: «Я достаточно сурово на тебя посмотрела?»:
"Каждое утро, приходя на работу, я помню: у каждого из коллег своя жизнь, дома свои сложности. Поэтому я не имею права показывать свое плохое настроение. Я должна улыбаться и по возможности поддерживать. Может, не всегда получается, но я стараюсь".
КАПИТАН ЛИСИЧКА
С легкой руки кого-то из коллег Аню, любя, прозвали капитан Лисичка. Отчасти потому, что концы длинных волос отдавали тогда медовым оттенком, отчасти - потому что Аня много пишет о работе тех, кого принято называть силовиками. Особое отношение к людям в погонах - оно родом из детства.
" Я девочка, выросшая в уваровской деревне. У родителей нас двое, но двоюродных и троюродных родственников очень много. Моя деревня тех лет - это место, где за младшими детьми присматривают старшие, где, как в той песне, без спроса ходят в гости, где горе и радость разделяют друг с другом. И картошку копали, и свадьбы играли, и в армию провожали всей деревней. Родители работали, и я росла с бабушкой и дедушкой. Счастливое деревенское детство с кучей ребятни, русской печкой, бабушкиными сказками! У нас была большая книжка русских сказок, которую мы зачитывали до дыр. Когда мне было семь лет, у меня родился младший брат, и я сама стала нянькой. Главным и любимым развлечением были книги, любовь к которым мне и привила бабушка", - рассказывает Анна, улыбаясь воспоминаниям.
Надо понимать, что детство Анны пришлось на девяностые - годы, года шли первая и вторая Чеченские кампании, когда с телеэкранов двух кана-лов и одной радиостанции в деревне денно и нощно лились новости о боевых действиях, терактах:
"Позитивных новостей по телевизору было очень мало. В ожидании редких мультфильмов и каких- то детских передач мы вынуждены были смотреть новости. Я смотрела и не понимала. Как так - люди воюют? Зачем? Я видела корреспондентов, делающих оттуда репортажи, и мне всегда казалось, что именно журналист - тот человек, который может сказать: «Все! Хватит!». И война прекратится. Я тогда училась в младших классах, но мне уже очень захотелось стать именно военным журналистом. Я уверена, что там, где люди страдают, журналист нужен больше всего. Ведь когда человеку плохо, надо рассказывать о его проблемах не с той позиции, что кому-то еще хуже, а с той, что есть мир, и мы можем изменить его к лучшему. Для меня тема человека на войне стала какой-то сакральной. Люди, работающие в горячих точках, - очень мужественные и даже героические. Журналистика должна побеждать зло".
Одно из самых сильных детских впечатлений Анны - этот бесконечный поток страха, льющийся с экранов. При этом она вспоминает, что в их деревне жила семья чеченцев, и никто из местных не связывал национальность с происходящим в стране, никто «иначе» к ней не относился. В детстве, говорит Анна, вообще все равно, кто твой друг: русский, татарин, чеченец, украинец, узбек. Есть общее детство, общие игры и общие выдуманные драконы, которых можно победить только всем вместе. А потом человек становится взрослым, и почему-то национальность становится камнем преткновения.
Из последних близких по времени военных событий - Донбасс и Сирия. Анна говорит, что не раз представляла себя на месте военных журналистов, работающих там. И честно говорит: не знает, как поведет себя в такой ситуации:
"Когда идет война за территорию, там понятно, где враг, где свой. А в гражданской войне не всегда и не всем ясно, на чьей стороне быть. Я представляла себя под градами пуль, думала о том, как буду писать о тех людях, которые потеряли дом и прячутся в подвалах, о выполняющих свой долг врачах. И я не знаю, как повела бы себя в этой ситуации. Мы все можем думать, что мы герои: в мечтах каждый волен представлять себя Дон Кихотом, борющимся с ветряными мельницами. Но смогла бы я рискнуть и пожертвовать собой ради спасения других? Хочется, конечно, верить, что я действительно Человек".
На войне в годы Великой Отечественной были прадедушки Анны.Современные военные конфликты, к счастью, родственников и близких знакомых семьи практически обошли стороной. Но братья погоны все-таки надели: посвятили себя работе в правоохранительных органах.
"Один мой прадедушка считался пропавшим без вести. Много лет о нем ничего не было известно. Позже мы узнали, что он погиб в концлагере. Другой прадедушка был военным разведчиком. Тема войны вообще для нашей семьи особая, какая-то сакральная, как, впрочем, и для всех".
СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК
"Ты должен быть честным и порядочным. Ты не должен «сдавать» товарищей. Ты не должен ябедничать. Ты должен делиться. Ты должен переводить бабушек через дорогу. Этому нас в детстве, в противовес телевизору, учила улица. Наверное, это отголосок советского прошлого. У нас в компании были в основном мальчишки, и от них я на¬училась многому. Мы росли «партизанами»: если ты заплакал и пожаловался маме, с тобой просто никто больше не будет дружить. Мы не были богатыми, но гордились тем, что мы все одинаковые", - вспоминает Анна.
Каждый день деревенская ребятня придумывала новые игры. Без современных гаджетов и дорогущих игрушек. А еще была небогатая сельская библиотека, где Аня прочитала, наверное, чуть ли не все книги. Но и сама она уже в детстве не только читала, но и писала, ставила с друзьями спектакли. Одна из первых повестей - «Максимкина луна» - не сохранилась. Но Аня помнит, что это был рассказ о мальчике, который мечтал видеть луну рядом. Герой слепил огромную Луну из теста.
"Первым моим читателем был Леха, с которым дружим до сих пор. А первое стихотворение свое я посвятила зиме и сравнила падающий снег со звездами. Мое творчество всегда было частью меня, - рассказывает Аня. - Литература всегда была рядом. Я играла в библиотеку, в редакцию. Но мне всегда хотелось написать что-то свое. Потому что, наверное, у любого человека рано или поздно возникает мысль, что он на эту землю приходит не просто так и хочется оставить свой след не только в детях".
Анна мечтает написать книгу, может быть, единственную, но свою. И это будет ее главное слово, слово о том, что она не просто так была на этом свете. И самый верный и достойный путь к Книге - журналистика.
Так получилось, что после школы у Ани не было возможности поступить на журфак. Поэтому она выбрала смежную специальность - связи с общественностью в Мичуринском ГАУ. В университете с однокурсниками она с удовольствием занималась созданием студенческой газеты. А после вуза у Ани «случился» «Тамбовский курьер». И вот уже шесть с половиной лет она работает здесь.
Несмотря на то, что каждую неделю за ее подписью выходят по-журналистски качественные статьи - добрые или острые, порой веселые или грустные, - Анна считает, что ее лучший материал впереди. Вообще самокритичность, недовольство собой, непринятие самолюбования - это то, что отличает журналиста Анну Мещерскую от многих:
"Мне никогда не нравится то, что я пишу, потому что можно лучше. Как только ты говоришь, что написал гениальный материал, можно забирать трудовую из редакции и идти работать в другую сферу. В журналистике никогда нельзя останавливаться. Ты не можешь сравнивать себя с другими. Ты сегодняшний можешь быть только лучше себя вчерашнего. Как говорил Любимов, журналистике лучше всего учит журналистика. Мы всегда учимся: писать, понимать своих героев, своих читателей. А еще очень важно запомнить: твой читатель умнее и лучше тебя. Нельзя считать читателей дураками и пытаться подать им то, чего сам не знаешь и во что не веришь".
Наверное, эта вера в человека и делает журналиста Анну Мещерскую - Журналистом. А еще Аня искренне верит, что она - счастливый человек. По-тому что рядом люди, которые делают ее живой и настоящей: мама, бабушка, брат, родственники, друзья, коллеги:
"Если бы меня спросили, кто я, я ответила бы, что я - это мои любимые люди!".