Газета №6 (1134), 6 февраля 2018
Перейти к номеру

«Советский» буквоед

6 февраля 2018, 16:03 Прочитали 1 079 раз
Как сто лет назад в России свергали орфографию
Учить в России любят больше, чем учиться. Поэтому просвещенных миссионеров хватало всегда. Чему только не учили малограмотных крестьян за последние два века?! Начиная с того, как обрабатывать землю, заканчивая грамотой в целом. Но именно с последним возникала проблема. Дореволюционная орфография даже многим «высоким» чинам давалась непросто. В свое время был даже популярен такой анекдот, как Николай I однажды решил исключить букву «ять» из русского алфавита. Но знающие люди объяснили царю, что эта буква весьма полезна, поскольку позволяет отличить грамотного человека от неграмотного.

Буквы разные писать

С 1 января 1918 года победивший пролетариат вводит новую систему орфографии, позволившую начать массовый грамматический ликбез. Ничего нового большевики не придумали, за основу была взята аналогичная программа Временного правительства. Кстати, разработки будущей реформы начались еще в 1904 году. Подготовлен же проект перехода на новую систему правописания Орфографической комиссией при Отделении русского языка и словесности Императорской Академии наук, куда входили крупнейшие лингвисты того времени — Филипп Федорович Фортунатов, Александр Алексеевич Шахматов и др. Однако при царском режиме проект этот утвержден не был. К обсуждению вернутся лишь в 1917 году. Но если Временное правительство намеревалось постепенно внедрять новые правила, большевики решили провести реформу, что говорится, за «один день».

— Основная цель реформы — упросить русское письмо, — поясняет доцент кафедры русского языка и литературы, доктор филологических наук Мичуринского государственного аграрного университета Виктория Швецова. — В дореволюционном алфавите сохранялись буквы, которые обозначали давно утратившиеся звуки или звуки, совпадающие с другими, что затрудняло развитие самого русского языка. Были упразднены буквы «ять», «фита», «i» и т. д. Стоит сказать, что введение новых правил достаточно быстро привело к значительным изменениям. К так называемой всеобщей грамотности нас привели именно большевики. Причем за очень короткий срок и благодаря проведенной реформе.

Удивляет и то, что за «буквенную» реформу большевики принялись фактически через два месяца после прихода к власти, то есть когда их положение было весьма шатко. Особых сопротивлений тому они не встретили. Виктория Швецова полагает, что в том числе и из-за того, что большая часть жителей тогдашней страны Советов была неграмотной. Да и не до реформы орфографии было.

— Безусловно, реформа упростила русскую орфографию. Дореволюционная грамота была достаточно трудной, что исторически обусловленной. Свое развитие она брала от церковнославянского языка, который с течением времени лишь упрощался в письме. Не могу сказать, что в 17–18 годах люди были готовы внутренне принять реформу. Они не настолько владели языком, чтобы понимать, к чему это приведет. К тому же реформа была представлена только «сверху». Однако в итоге, она привела к тому, что наша страна стала одной из самых образованных и читающих стран мира. Чего, к сожалению, не хватает сейчас.

Мир или мiр

Чистка «буквенных» рядов только на первый взгляд кажется второстепенной. Критики реформы и сегодня «припоминают» большевикам, что «их» нововведения фактически перечеркнули многовековой культурный код, заключенный в каждой букве дореволюционного алфавита. Ведь едва ли не у каждой из них за плечами был свой «учебник истории», а соответственно и свой смысл. На этот счет в окололитературных кругах возникла легенда, касающаяся написания названия романа Льва Николаевича Толстова «Война и мир». В современном варианте слово «мир» пишется через знакомую букву «и». Есть мнение, что в первоисточнике буква в слове была другая — «i» (И десятеричное), а с переменой написания менялось и значение. «Мiр» — как вселенная, люди и «мир» — как состояние покоя, антоним «войны». Виктория Швецова констатирует: в научных кругах разговоры об этом ведутся давно, только серьезной доказательной базы нет:

— «Война и мир» — роман уникальный во многих смыслах, возможно, еще не один десяток лет ученые будут искать потаенный смысл, и не только в названии. Это правильно, когда есть несколько точек зрения. Так и с названием романа. Ученые установили тот факт, что в прижизненном издании в названии романа употреблялась буква «и», но на сопроводительном письме жена Толстого Софья Андреевна зачеркнула ее в названии романа, заменив на «i». Есть и другая точка зрения: при издании романа в 1913 году под редакцией Павла Бирюкова название использовалось восемь раз: на титульном листе и первой странице каждого тома. В семи вариантах пишется «и» и только в одном — «i» (на первой странице первого тома). Отсюда у ученых возникает вопрос: опечатка ли это или что-то поменялось в сознании автора? Но «Война и мир» — пример хрестоматийный. Однако, как правило, каких-то значительных изменений в содержании художественных или политических текстов не произошло.

Шаг за шагом

Грамматическая реформа 1918 года была далеко не единственной в истории русской словесности. Да и, подчеркивает Виктория Швецова, далеко не каждое изменение можно назвать громким словом «реформа». Хотя отчасти они были связаны больше с социально-политическими образованиями, нежели с научной потребностью. Начало грамматическим преобразованиям положил Петр I.

— Реформа Петра I стала одной из основных. Она была основана на социальной, политической, бытовой необходимости и привела к тому, что впервые русский литературный язык «приобрел» единую стройную форму. В чем это сказывалось? Была создана и утверждена новая азбука, разработан новый шрифт, ставший единым для книгопечатания. Все это способствовало распространению грамотности. К тому же реформа Петра I носила светский, упорядоченный характер, позволяющий принять ее всем, независимо от социального положения и уровня образованности. Нельзя не учитывать экономический фактор. Россия в это время налаживает отношение с европейскими странами, развивает промышленность, кораблестроение, что неизбежно вносит в нашу жизнь новые понятия и слова, их называющие. Это в свою очередь приводит к обогащению русского языка.

Следующей по масштабу стала реформа 1917–1918 гг., являющаяся канонической и по сегодняшним меркам.

— Нельзя не сказать о «реформе» 1956 года, хотя, на мой взгляд, назвать ее реформой в полной мере нельзя. Речь идет о новом своде «Правил русской орфографии» и последующим за этим выпуском «Орфографического словаря русского языка». Тогда многие написания были упорядочены, а некоторые изменены. Этими правилами мы пользуемся и по нынешний день.

В 1964 году предпринимается еще одна попытка систематизировать письменную речь. Была создана Орфографическая комиссия во главе с профессором В. В. Виноградовым. Предлагаемые правила должны были не просто упростить систему правописания, а сделать ее более логичной. К примеру, предлагалось, дабы избежать путаницы, вовсе убрать из русского алфавита разделительный твердый знак, исключить написание двойных согласных в иностранных словах, а после буквы «ц» всегда писать «и» — без всяких исключений. Но общественность такие новшества не приняла: подобные изменения приводили к ломке ряда традиционно сложившихся правил и принципов письма и основанных на них устоявшихся орфографических навыков.

Будь что будет?

Попытки «покреативить» с нормами русского языка предпринимаются и сейчас: то ударение в слове «йогурт» на последний слог перенесут, то «дОговор» пытаются узаконить, то «кофе» из мужского в средний род направят… Правда, отмечает Виктория Швецова, реформированием это сложно назвать. Скорее происходит определенный процесс нормирования. В общем-то, русский язык — явление динамичное, а посему склонное к переменам. Правда, чаще всего эти перемены происходят от всеобщей «малограмотности». Если мы всей страной начнем говорить «ложит», «звОнит» и «ихний», скорее всего, через пару-тройку десятилетий эти слова внесут в словари современного русского языка как допустимые, а еще через пару десятков лет — как нормированный вариант.

Единственное, что осталось неизменным, — это богослужебные книги. По сей день службы в православных храмах ведутся на церковно-славянском языке — удивительном памятнике русской словесности. Неизменную грамматику сохранили и в русской эмиграции, что само по себе представляет парадоксальную ситуацию, когда в рамках одной культуры язык развивается в разных направлениях. Хотя, может, оно и неплохо. Ведь не всегда понятно, когда язык формирует человека, а когда наоборот: человек формирует язык.

— Язык не существует вне общества, и все изменения, которые происходят в социуме, находят отражения в языке. Безусловно, реформа 1918 года дала толчок к развитию языка в целом. Нельзя отрицать, что всеобщая грамотность была достигнута в том числе благодаря тому, что нормы русского языка стали доступны и понятны многим. Это, наверное, «перекрывает» многие минусы реформы. Язык — сложная система, его развитие связано с развитием страны, но у него есть и своя дорога, по которой он движется вперед, но оглядываясь на то, что происходит вокруг.

Реформу 1918 года журналисты окрестили «буквенным» террором. Доходило вплоть до репрессий. Логика, впрочем, понятна. Обучая поколения новым правилам, большевики автоматически отрезали их от «царского наследия», делая старорежимные книги малопонятными. Но язык Пушкина, Гоголя, Достоевского не стал языком «большевистских» двоечников. Практически восьмидесяти процентам жителей нового государства пришлось учиться грамоте заново. Есть даже мнение о том, что после мировой революции русский язык исчезнет за ненадобностью: пролетарии всех стран соединятся в одну культурную и социальную массу. Говорили и о том, что трудящемуся человеку и вовсе не нужно знать грамоту. Век кинематографа возьмет свое. Но после того, как огонь революции «захлебнулся», а становиться под «красное» знамя стремились не все, интерес к реформированию орфографии у власти пропал. Великий и могучий стал снова развиваться по своим законам.

  • Вконтакте
  • Фейсбук
  • Одноклассники
  • Твиттер