Газета №24 (1048), 14 июня 2016
Перейти к номеру

Человек, который лечит время

14 июня 2016, 20:51 Прочитали 1 052 раза
Художник-реставратор Олег Котов: «Наша профессия чем-то сродни профессии врача. Мы тоже лечим и даже спасаем от смерти. Но не людей, а предметы искусства»
Художник-реставратор Тамбовского областного краеведческого музея Олег Котов родился в Тамбове в 1964 году. По своему первому образованию - инженер-строитель. Работал оформителем и газетным художником в нескольких тамбовских СМИ. В Краеведческий музей пришел достаточно случайно - по объявлению о рабочих вакансиях в газете "Новости" в 1994 году. Специальную стажировку прошел в знаменитом реставрационном центре имени И. Грабаря. Женат. Воспитывает сына.

- Олег, ты пришел в музей в не самые легкие для учреждения времена…

- Да. Девяностые годы сами по себе были непростыми, а музей вообще находился в состоянии длительного переезда из нескольких помещений в нынешнее наше здание - бывший Дом политпросвещения. В процессе этого переезда, кстати, в запасниках было обнаружено несколько совершенно уникальных экспонатов.

- Например?

- Например, я лично обнаружил осколки двух замечательных старинных ваз. В совершенно "убитом", руинированном состоянии. Работал над их восстановлением почти два года. На фотографиях можно увидеть, что собой представляла одна из этих ваз до реставрации, и то, и как она выглядит сегодня.

- А как можно устроиться на работу реставратором, имея за плечами только инженерное образование и опыт работы в газетах?

- Ну что ты такое говоришь? Я, во-первых, все-таки художник. А во-вторых, сразу после поступления на работу меня направили на учебу и стажировку в реставрационный центр имени И. Грабаря. Это, возможно, лучшая в стране реставрационная школа.

Конечно, нельзя в нашу профессию прийти просто, что называется, с улицы. Да кто ж тебя, такого "специалиста", подпустит к произведениям искусства? Необходимо и специальное образование, и допуск к работе.

- В реставрационном деле ведь существует несколько разных направлений?

- Да. И направления эти друг от друга весьма существенно отличаются. Кто-то реставрирует масляную живопись, кто-то - темперную, кто-то - графику. Здесь очень обширный список отдельных специализаций: реставрация деревянной и отдельно каменной скульптуры, реставрация мебели, керамики, посуды, оружия, бытовых предметов, одежды, книг и документов - долго можно перечислять. И для каждого направления нужны специальные знания и в химии, и в физике, и в ювелирном деле, и в столярном. Знать и уметь нужно многое.

- Олег, а где проходит в работе реставратора та грань, за которую нельзя переступать, чтобы предмет из категории отреставрированного не перешел в разряд «новоделов»?

- Очень хороший вопрос. Есть реставрация коммерческая, а есть научно-музейная. Ей я и занимаюсь. В коммерческой реставрации возможно все. Порой реставрируемый предмет "прихорашивают" так, что уж лучше бы его вообще и не трогали, а оставили в том состоянии, в котором он был.

В научной же реставрации существует несколько вполне определенных законов и принципов, строго соблюдая которые, слепить "новодел" просто невозможно.

Первый принцип - неприкосновенность подлинника или авторского слоя. На примере реставрации живописного полотна он заключается в том, чтоб не потерять ни миллиметра авторского слоя краски, не залезть на авторский слой изображения собственной краской, не исказить авторские мазки кисти. И так далее.

В нашей профессии, как и в медицине, главный принцип - не навреди!

Вообще профессия реставратора чем-то сродни профессии врача. Мы тоже лечим и даже порой спасаем от смерти. Только не людей, а предметы искусства.

Второй принцип - это отличимость реставрации. Мы не вправе вводить зрителей в заблуждение даже в самых мелких, на первый взгляд, вовсе даже и не существенных деталях. Предмет после реставрации должен остаться авторским изделием, а не стать творением реставратора.

Третий принцип - это обратимость реставрации. Восстановленный шедевр должен прожить в музее как можно дольше. Но ничего вечного в нашем мире, как известно, не существует, и через годы потребуется повторная реставрация. А материалы и технологии будут уже совсем другими! Поэтому, реставрируя предмет, важно об этом помнить и работать так, чтобы твои преемники, проводя повторную реставрацию, имели возможность как бы сделать шаг назад, а затем новый шаг - уже вперед, на качественно новом уровне.

И наконец, четвертый принцип - это открытость реставрации. Старые мастера-реставраторы часто хранили от всех свои фирменные секреты. И это создает реставраторам нынешним порой большие трудности.

Мы сегодня так уже не поступаем. Все наши методики и материалы полностью открыты и записаны. На каждом этапе работы проводится обязательная фотофиксация всех операций, всех изменений, проводимых с предметом.

- Какими основными проблемами в реставрационном деле ты мог бы поделиться?

- Проблем хватает. Ну, например, сегодня в нашей профессии почти прервалась преемственность поколений. Не идут к нам молодые кадры. Да и с обучением этих кадров тоже не все благополучно. Я сам некоторое время вел практику у наших студенто-музееведов. Они все с удовольствием эту практику проходили, очень живо интересовались всеми музейными тонкостями и секретами. И где ж они все сегодня? Кто где. Только не в реставрационной мастерской.

- А над чем ты работал в последнее время?

- За последние годы я отреставрировал достаточно большое количество старинной мебели, работал в Асеевском музее, часто бывал по работе в филиалах Краеведческого музея. Помогал в оформлении многих наших выставок.

Непочатый край работы еще предстоит в нашем Музейно-выставочном центре. Там в запасниках сегодня хранится очень много достойных скульптур, требующих хорошей реставрации. Одних только работ Константина Малофеева там, наверное, десятки.

- Ты сегодня доволен выбором профессии своей жизни?

- Да. Я доволен. Если вначале это было просто увлечение, то сегодня это уже моя судьба.

  • Вконтакте
  • Фейсбук
  • Одноклассники
  • Твиттер