Кто-то пошутил, что за десять лет мы пережили весь двадцатый век с революциями, нацизмом и войнами. Шутка получилась неуместной. Есть две правды. Та, в которую мы верим, и та, которая нам не нравится. Правда Люсьены Дейсар не нравится многим. А она все равно объясняет знатокам из Интернета, что произошло тогда, в 2014 году, и почему все это происходит сегодня.
ДЕНЬ ДО ВОЙНЫ
Люсьена спешит. Поглядывает на часы, что-то строчит в телефоне, глотает кофе, смотрит на часы, и снова пальцы отбивают канонаду. У нас полтора часа. Для журналиста - целая вечность. Для героя – порой тоска. Как свою жизнь уложить в девяносто минут? Смешно, ей-богу. И грустно.
Люсьена отвлекается на звонок. Юркая, живая, рыжая. На актрису похожа. С профессией угадала. Об этом она потом сама расскажет.
Люсьена – бывшая ополченка ДНР. Воевала в рядах Казачьего Союза «Область Войска Донского». В Тамбов попала после ранения еще в 2015 году. С началом спецоперации на общественных началах стала организовывать акции в поддержку действий российской армии. Потому что там – наши. То автопробег соберет, то кинет клич на сбор для нужд армии, то с концертной программой выступит – поет Люсьена с детства. Любое слово в данном контексте про то, что происходит «там», - живое. А все почему? Люсьена спрашивает себя и тут же отвечает: потому что была на передовой.
– Я из Макеевки родом. Донецкая область, – Люсьена говорит быстро, сталь в голосе заставляет внимательно цепляться за каждое слово. – Большую часть жизни росла без отца. Воспитывала меня мама. Правильная, справедливая, она поначалу работала в местном ДК в Макеевке – окончила Тамбовский институт культуры. На сцену я в четыре года вышла. Сыграла девочку в спектакле про Хатынь. Его мама моя ставила. Потом она устроилась на работу в МВД. Так мое детство из Дома культуры плавно перекочевало на базу управления внутренних дел. Мама вся в творчестве была, в патриотической работе. Рисовала героев «Молодой гвардии», устраивала встречи с ветеранами Великой Отечественной войны, писала потрясающие стихи. Мне семнадцать было, когда ее не стало. Я тогда была студенткой Луганского института культуры и искусств на базе Донецкого драмтеатра. По вечерам в кафе пела. Подрабатывала. На первую зарплату купила маме серебристое вечернее платье. Она только один раз его успела надеть.
Часовая стрелка режет тишину. Глоток кофе, второй, третий. Люсьена говорит отрывисто, словно книжку с картинками листает. Играла в КВН, вела праздники, солировала в рок-группе. Дважды звали на работу в Китай, дважды отказывала. Вела программу «Утро» на 27-м канале донецкого телевидения.
– Я только тогда поняла фразу, что случайности неслучайны, – Люсьена смотрит в пустоту, а в голове ее слова проносятся, словно кадры киноленты.
Это было осенью 2013 года. В двенадцати милях северо-западнее мыса Тарханкут на глубине пятидесяти двух метров случайно обнаружена подводная лодка. Вскоре установили: это советская субмарина Щ-216, не вернувшаяся с боевого похода в феврале 1944 года. Журналисты решили отыскать родственников погибшего экипажа. Донецк тогда жил надеждой, что войны не будет.
– Историей подводной лодки прониклись все, кто хоть как-то касался этой темы, – продолжает девушка. – Было чувство, что мы расследуем обстоятельства гибели собственных дедов и прадедов. Уже потом, когда на наших глазах товарищи погибали, я часто думала о том, что чувствовали бойцы подводной лодки, обреченные на гибель. Сегодня «Щ-216» – братская могила. Ее не подняли до сих пор и вряд ли поднимут. Во-первых, это опасно. Во-вторых, существует этический аспект во всей этой истории. Я тогда познакомилась с «парнем из глубины» Сергеем Восьмым. Договариваемся вместе с ним снять фильм. Спешим смонтировать ко Дню Победы. А за окном в самом разгаре «Майдан». С Сергеем мы встретились ровно через год после знакомства. Оба попали в госпиталь после ранения. Оказалось, что были на одной «высоте». Наш фильм через каких-то журналистов попал в конкурсную программу кинофестиваля в Севастополе. Я выехала туда уже в пятнадцатом году, вернуться обратно не смогла. Так оказалась в Тамбове. А дома была война.
ПОЗЫВНОЙ «ЛИСА»
Все началось с Одессы. 2 мая 2014 года. Дом профсоюзов.
– Они же все в онлайн-режиме транслировали, – рычит Люсьена. Позывной «Лиса», пожалуй, ей очень кстати. – Я сидела дома и смотрела на то, как в Одессе сжигают заживо людей, слушала комментарии из толпы, как потом политики поздравляли друг друга. Сейчас они говорят, что ничего этого не было, что все устроили футбольные фанаты. Но я своими глазами видела все, что там происходило. Потом были расстрелы в Краматорске, обстрел Луганской областной государственной администрации. Сейчас в ютубе многого не найти, будто хорошенько подчистили все, что вытворяла украинская армия. А творила она немыслимое.
Люсьена готовилась к выходу передачи, когда здание телекомпании заняли бойцы «Оплота». Развлекательные передачи тут же прикрыли.
– Говорю ребятам: «Раз работать не даете, учите». Если честно, я тогда для себя все решила. Практически вместе со мной к ним пришла женщина, она кричать стала, что хочет крови, что будет убивать. Ее не взяли. У меня задача другая была – я шла защищать родную землю. Дома никто не знал, что стала добровольцем. Каждое утро уходила на работу, сама шла на тренировку. Причем я была относительно подготовленной: на тот момент уже стреляла из лука и из боевого оружия. Вскоре перешла в подразделение Казачьего Союза «Область Войска Донского». Опять начались тренировки, продвижения к Иловайскому котлу, постепенно стали ходить на боевые задачи.
События августа четырнадцатого года Люсьена повторяет как хронику:
– 10 августа нас перебросили в район поселка Грабское. 11 августа был первый бой, но потерь было немного. Парнишку одного ранило, но снайперы не давали нам к нему подойти. Он погиб. 12 августа нас обстреливала артиллерия, а 13-го начался прорыв. Танки наступали с трех сторон. Я не помню, сколько времени длился бой. Многие ребята тогда погибли. К нам на выручку автобус шел с подкреплением. Его танк расстрелял в лоб. Никто не выжил. Когда снимают фильмы про войну, наполовину не показывают ее реальные ужасы. Мы в тот раз каждого выжившего товарища встречали как настоящее чудо. Я гранату для себя держала, лишь бы в плен не попасть. Мы одного понять не могли: за что? За что «свои» в нас же стреляют? Причем украинцы уверяли, что мы обстреливаем сами себя. Я была на передовой. Видела, как Украина «не стреляет», видела украинских военнопленных, НАТОвские каски. В Иловайском котле мы достали из горящего танка израненного девятнадцатилетнего пацана, которого своя же украинская армия бросила умирать. Он первым делом спросил: «Зачем вы в нас стреляете?» Я не выдержала, спросила: «Ты приехал на нашу землю, стрелял по нам и реально думал, что тебя с кокошниками выйдут встречать?»
После Грабского настало затишье. Напряженное и недолгое.
– Минские соглашения никто не соблюдал, – Люсьена срывается на полукрик. – Каждый день то «груз-200», то новый прилет. Потом Дебальцевский котел был. Когда мы раненых вывозили, нас мальчишка один спас, позывной «Шиша». Свою жизнь отдал ради товарищей. А ему было всего семнадцать лет, месяц не дожил до совершеннолетия. Я раньше об этом только в книжках читала.
ТАМ – НАШИ
После ранения Люсьена попала в Тамбов. Попала случайно. Но случайность была равна чуду. Поначалу было непросто. Оформление гражданства, поиск работы. Цеплялась то за одно, то за другое. В итоге все пути вновь привели в сферу культуры. В 2020 году представляла Тамбовскую область на форуме «Алтай. Территория развития». Тогда ее проект фестиваль «Добра ВСЕМ» стал обладателем гранта. Он, к слову, пройдет и в этом году. Старт намечен на сентябрь.
Несколько лет назад включилась в волонтерскую работу: доброволец поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», руководитель регионального отделения «Союза Добровольцев Донбасса» в Тамбове, руководитель местного отделения «Молодой Гвардии» в Тамбовском районе и так далее. Поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт» помог найти новых друзей, а еще вторую половину. Совсем недавно у пары родился сын.
– Хотели бы вернуться на Донбасс?
– Конечно. А еще я бы хотела показать своему сыну родную Макеевку, только без бомбежек и войны. Головой и сердцем я с нашими ребятами. Сутками напролет слежу за тем, что происходит дома, постоянно созваниваюсь с боевыми товарищами. Если есть какие нужны, кидаю клич в соцсети – многие откликаются. К украинцам ненависти нет. Поймите правильно, я как житель Донбасса имею право ненавидеть тех, кто восемь лет уничтожал нас, но ненависти нет. Даже с военнопленными мы обращались как с людьми. Жалко их было. Им очень талантливо промыли мозги. Потребуется время и силы, чтобы это исправить. Думаю, украинцам стоит показывать те зверства, которые творились на Донбассе.
Глоток кофе, все та же часовая стрелка, ставшая во время разговора родной. Люсьена снова строчит в телефоне, правда, уже чуть медленнее. Затем произносит:
– В Берлине есть памятник сожженным книгам. В мае 1933 года в Германии нацисты массово сжигали книги. Жгли все, что не соответствовало их идеологии. Кто-то сказал, что если бы немцы тогда не дали сжечь книги, не было бы ничего - ни Бухенвальда, ни Хатыни, ни Бабьего Яра, ни Освенцима, – не было бы войны. Не было бы и нацизма сейчас. Никому не позволяйте жечь книги в своей стране. Нужно помнить и знать историю. Как только все начинают об этом забывать, снова начинается война.
P.S. С Люсьеной разговорились уже после интервью. Телефон как вечный двигатель, вечные звонки и сообщения. Люсьена тут же поясняет: подготовка к большому экранизированному концерту. Он пройдет 6 мая при поддержке администрации Тамбовского района в поселке Строитель на базе ЦКД «Молодежный».
- Это моя мечта, которую я давно хотела осуществить, - загорается Люсьена. - Большая сцена, свет, экран, звук и настоящие, живые истории о героях Великой Отечественной войны. Будут выставки техники и оружия времен войны, военный оркестр, вокально-инструментальный ансамбль, очень много талантливых артистов, солистов, на сцене будет настоящая жизнь и атмосфера того времени. Я очень надеюсь, что у нас все получится.
Спрашиваю о планах. Дейсар недоуменно пожимает плечами.
- Какие будут еще проекты? - повторяет мой вопрос. - Я не знаю, что придумает моя голова, самые «сумасшедшие» мысли и идеи приходят спонтанно, и тогда приходится быстро их реализовать, чтобы освободить голову для новых. Даже в декрете моя неуемность не дает мне покоя. А еще ведь дом, муж, сын, хозяйство. Я хоть и городская, но у нас есть козочки, куры, кошки, собаки и даже лиса Юлька, тоже рыжая. Наверное, в этом всем - в любви к Родине, к людям, к работе - вся моя жизнь. Как я все успеваю? Сама себя спрашиваю. Секрет в том, что я нашла человека, который смотрит со мной в одну сторону. У меня золотая свекровь, самые лучшие бабушки, которые поддерживают и помогают. Да, бывает тяжело, но, как говорил мой боевой товарищ: «Было хуже, мы смеялись». Так что себя я считаю безгранично счастливым человеком. Есть крыша над головой, любящая семья, настоящие друзья и боевые товарищи, руки, ноги на месте, голова работает. В общем, человек я богатый. Не зря же говорят, что по-настоящему богатый человек – это тот, в ком много Бога, веры и любви. После всего пережитого, я, несмотря ни на что, верю в людей. Именно они помогают раз за разом расправлять крылья за спиной. Значит, можно бороться дальше, придумывать новые проекты, да и вообще творить добрые дела. Что-что, а добро этому миру сейчас очень нужно.