Полтора года назад в нашу жизнь ворвался Тот Кого-Нельзя-Называть. COVID-19, локдаун, пандемия, ИВЛ, ПЦР, титр антител – эти слова знает теперь и ребенок. В новостных лентах, на экранах и газетных полосах вместо селебов всех мастей на первый план вышли настоящие герои – те, кто в «красной зоне» с красными от усталости глазами борется за человеческие жизни. Наши врачи. Об их неподдельном подвиге написаны тысячи статей, сняты сотни видеороликов. Но за этими хвалебными одами мы порой забываем тех, кто все эти полтора года держит «инфекционный удар» рука об руку с врачами, – о наших медсестрах.
«Тамбовский курьер» сегодня восстанавливает справедливость. Наш корреспондент расскажет о работе медсестер на передовой – в «красной зоне» городской клинической больницы имени Архиепископа Луки.
ЗА ДРУГИХ И ЗА СЕБЯ
– Когда все это началось, было страшно, – Мария Алаторцева теребит бейджик на форменной белой рубашке.
За больше чем двадцать лет работы медицинской сестрой в отделении анестезиологии-реанимации она думала, что уже видела все - инфаркты, последствия ДТП, послеоперационные состояния. Но больные с COVID-19 – это совсем другое.
– Когда в реанимации умер первый пациент с коронавирусом, я была в шоке. Я же десять минут назад с ним разговаривала, и он был в сознании! – вспоминает медсестра.
Механизм распространения COVID-19 изучен уже неплохо. Методом проб и ошибок научились и лечить его. Есть вакцины. А вот развитие и течение болезни до сих пор если не остаются полной загадкой, то вызывают много вопросов у медиков. Даже у «бессимптомных» больных коронавирусом заболевание развивается очень стремительно. От легкого кашля и насморка до реанимации и аппарата искусственной вентиляции легких может пройти всего несколько часов.
– Ты общаешься с таким пациентом, делаешь медицинские манипуляции. Он отвечает, шутит. А потом – бах! За какие-то минуты у него начинается настоящая паника. Больной мечется, жалуется на нехватку воздуха и без аппарата искусственной вентиляции уже не справляется, – вспоминает Мария Алаторцева. – Да, страшно было. И за себя тоже. Ведь мы все рисковали и рискуем. А у всех семьи. У меня муж, дети, пожилые родители.
Медсестра бросает взгляд на часы. Ей скоро заходить в «красную зону», а выйдет она оттуда только через двенадцать часов. В декабре прошлого года в Тамбове в городской больнице имени Архиепископа Луки было развернуто отделение для пациентов с коронавирусной инфекцией. Все – как на кадрах документальных фильмов о «красной зоне». Шлюзы, аппаратура, медики часами в защитных костюмах, похожих на скафандры.
– Мы не имеем права покидать красную зону. У нас лежат самые тяжелые реанимационные больные, мы их без внимания не оставляем ни на секунду.
– В этом костюме же невозможно двенадцать часов! Как же вы?
Долгий протяжный выдох:
– А как по-другому?
Отделение располагается в отдельно стоящем двухэтажном здании, где раньше было ожоговое отделение и отделение гнойной хирургии. В двухэтажном корпусе организованы «красная» и «зеленая» зоны, санпропускник для персонала, приемное отделение для пациентов, оборудованы автоматизированные рабочие места для врачей с выходом в Интернет и возможностью работать в Региональной медицинской информационной системе. Здесь лечат больных ковидом в тяжелом состоянии и со средней степенью тяжести. Отделение рассчитано на шестьдесят коек, семь из них – в блоке интенсивной терапии, оборудованном аппаратами искусственной вентиляции легких.
– Успех в лечении пациентов с COVID-19 зависит не только от грамотной тактики лечения и назначений врача. Большую роль играет то, насколько точно и четко медсестры будут выполнять рекомендации, насколько внимательно они будут наблюдать за состоянием пациента, – уверена заведующая отделением для лечения пациентов с новой коронавирусной инфекцией Светлана Ячевская. – Наши медсестры – не просто высококлассные специалисты и мастера своего дела. Они надежный фундамент выздоровления и возвращения наших пациентов к привычной жизни. Конечно, нагрузка на всех сейчас колоссальная. Но мы даже в таких условиях сохраняем свои профессиональные и человеческие качества. И наши пациенты, и их близкие видят и ценят наш труд.
Кстати, хотите – смейтесь, хотите – нет, есть в отделении реанимации и свои профессиональные приметы. Например, если упадет на пол инструмент, нужно перед отправкой его в специальный контейнер обязательно на него наступить. Иначе – жди больного. И ни в коем случае нельзя желать спокойной ночи, а то смена выдастся «горячей». Семья Марии давно эту примету запомнила и следует ей. А еще домашние с пониманием относятся к специфике работы – стараются дать ей возможность обязательно отдохнуть после смены.
ПЕРВЫЙ ПОШЕЛ
Когда у первых пациентов больницы, поступивших с другими заболеваниями, стали выявлять ковид, специализированного отделения еще не было. Тяжелые попадали в реанимацию.
– Несмотря на первый страх от неизвестности, очень скоро оказалось, что мы, реанимационные врачи и медсестры, готовы к этому вызову, – говорит медсестра.
Все эпидемии, известные человечеству раньше, были беспощадны к маленьким детям и беременным женщинам. В этом плане ковид уникален. Китайские ученые опубликовали свои исследования: до десяти лет - практически нулевая детская смертность. А по данным американцев, в реанимацию практически не попадают молодые люди в возрасте до двадцати лет. При этом болезнь опасна в особенности для пожилых и людей с тяжелыми хроническими болезнями. К ним относятся ожирение, сахарный диабет, сердечная и легочная недостаточность, гипертоническая болезнь, онкология. Мария Алаторцева говорит, что до восьмидесяти процентов поступающих в больницу с ковидом – именно такие больные:
– Болеют все - и молодежь, и старики. И нельзя сказать, что молодые переносят легче. Зависит от сопутствующих заболеваний. Однозначно спасти всех нас может массовая вакцинация.
Прививки в нашей стране делают более двухсот пятидесяти лет. И если бы не вакцина, люди до сих пор умирали бы от тех болезней, о которых сейчас можно только прочитать. Принято считать, что первая в российской истории прививка была сделана 23 октября 1768 года Екатерине II. Прививка была от оспы – страшного заболевания, которое сейчас побеждено именно благодаря вакцинации. А в десятом веке эпидемии оспы выкашивали население Европы и России. В отдельные годы от оспы умирало более миллиона человек. Болезнь не щадила никого, не делая различий между сословиями. Не миновала оспа и российский трон. В 1730 году от нее в четырнадцатилетнем возрасте скончался царь Петр II. А ведь какие только слухи о последствиях вакцинации тогда ни ходили! Даже обещали, что коровьи рога вырастут. Если постараться, можно проследить, откуда ноги, точнее, рога, растут. Дело в том, что врач Эдвард Дженнер создал на основе коровьей оспы надежную и безопасную вакцину. Луи Пастер позже предложил назвать основанные на принципе создания искусственного иммунитета препараты вакцинами: от латинского vacca – «корова». Сейчас, конечно, рога на голове не пророчат, но много до смешного парадоксального можно услышать.
ПОСТАВИТЬ НА НОГИ
До «красной зоны» Мария Алаторцева больше двадцати лет проработала в отделении анестезиологии-реанимации. А после Тамбовского медучилища даже немного потрудилась медсестрой в поликлинике. Но быстро ушла оттуда.
– Работала в поликлинике – не мое, – признается Алаторцева. – Мне хотелось научиться самому сложному – работе в реанимации. Я буквально вчера себя спрашивала, не хочу ли назад в поликлинику, там более теперь, когда мы на передовой. И сама себе ответила: я, наверное, кроме реанимации, уже не смогу нигде работать. Это – мое.
Конечно, не всегда пациенты, попадающие сюда, выздоравливают. Первый пациент «ушел» как раз в первую смену Марии в реанимации.
– До сих пор помню его. Это был мужчина лет тридцати. Я сначала даже не поняла. Но медсестры, которые отработали в отделении уже много лет, мне объяснили, что делать. Да, было страшно. Но мне сказали: «Это твой первый случай. Но пойми и прими, что будут еще». Ведь в реанимацию просто так человек не поступит.
Мария говорит, что у нее были хорошие учителя - и в медколледже, и в отделении. Как ни странно, но работа в больнице не была мечтой родом из детства. Да, девочке нравилось лечить кукол и плюшевых медведей. Да, перед глазами был пример крестного, который работал врачом. Но важную роль сыграла мама, которая и предложила дочке-выпускнице пойти в мед.
– Даже в такой ситуации, в которой сейчас оказался весь мир, я ни разу не пожалела о своем выборе, – признается Мария Алаторцева. – Это непередаваемое чувство, когда пациента переводят из реанимации в общее отделение, а потом он уходит домой.