Анна: Первый шаг
Если наркомания – это болезнь, то должны быть способы ее вылечить. Их не может не быть. Это стандарт гуманизма, право каждого живого человека на помощь. Оказывается, есть такой способ, он закреплен в приказе Минздрава. Когда человек запивает втемную или увязает в наркомании, то первое место, где его могут спасти, – это наркология. Туда и направились журналист и фотограф "Тамбовского курьера".
В Тамбовское областное наркологическое отделение попадают разными путями: кто добровольно, кто принудительно - одних приводят родственники, уставшие от бесконечного мучения, уговаривают, другие сами понимают, что ТАК жить нельзя. Третьи не понимают ничего, но все равно оказываются здесь. Кого "скорая" приводит, кого полиция. Наверное, не особо важно, как люди сюда попадают, гораздо важнее, почему начинают употреблять.
- Исследователи выводят множество различных факторов. Единого мнения на этот вопрос нет, - рассказывает заместитель главного врача Тамбовской психиатрической клинической больницы, врач психиатр-нарколог Виктор Ермолаев. – Некоторые исследователи предполагают, что причиной может служить генетическая предрасположенность человека. Другие утверждают, что "благодатная почва" - это различные заболевания, перенесенные инфекции, органические поражения головного мозга. Кто-то начинает употреблять из-за любопытства, а кто-то за компанию. Вообще, сегодня той классической картины, которая описывалась в учебниках в 80-х, 90-х годах, нет. Многое изменилось.
Изменилось, действительно, многое. Сейчас специалистам даже сложно составить социальный портрет наркомана. В "девяностых", когда рухнула одна империя, а другую еще не успели создать, наркомания, подобно эпидемии, стала распространяться по стране от богатых к бедным, от города к селу, от мужчин к женщинам.
- Сегодня основная масса наблюдаемых в наркологическом отделении – это молодые люди от 20 до 40 лет. Есть отдельные случаи, когда к нам попадают одиннадцатилетние дети, но это не характерное явление. Как правило, безнадзорность со стороны родителей приводит к тому, что в возрасте 12-14 лет подростки начинают употреблять алкоголь, табак. Самый тяжелый период, по данным исследований, проходит у студентов первых курсов. Они выходят из-под родительского крыла, начинаются новые знакомства, компании, эмоции. Кто-то предлагает "попробовать". Интересна еще одна деталь, что чаще всего в таких ситуациях оказываются студенты юридических факультетов и институтов. Им кажется, что они все знают, разбираются в законах, чувствуют свою неуязвимость, - рассказал доктор Ермолаев.
Надежда: За забором
Заледеневшие дорожки. Припорошенный снегом сад. В саду небольшой фонтан. Много деревьев, лавочки. За двухметровым бетонным забором двухэтажные красные здания с синими табличками "Приемное отделение", "16 отделение", "Наркологический диспансер"... Первый раз я побывала в этом месте около 4 лет назад, когда проходила медкомиссию, чтобы получить права.
Спускаемся вниз, на двери табличка "Наркологический диспансер". Коридор не узнать: несколько лет назад внутри было темно и по ощущениям влажно. Толстые стены старого здания буквально хотели задавить. Теперь же все изменилось – светло, тепло, в нише – электрический фонтанчик в виде пухлощекого ангела. Сообразить, что мы в наркологии, помогают плакаты на стенах, призывающие заботиться о себе и быть трезвым. А также помятого вида посетители.
Заходим в кабинет к заместителю главного врача Тамбовской психиатрической клинической больницы Виктору Ермолаеву. Все как у всех, без изысков – стол, несколько стульев, шкаф, железный сейф. Пока моя коллега Анна беседует с доктором, я отправляюсь в отделение наркологической помощи.
17-е отделение для оказания наркологической помощи располагается в трехэтажном кирпичном здании, пожалуй, самом новом из всех, что расположены на огороженной территории психиатрической больницы. В здании из белого кирпича ремонт. В сопровождении медсестры поднимаемся на второй этаж, в отделение. За тяжелой железной дверью мне открывается широкий коридор, свежевыкрашенные в светлый оттенок стены, цветы на подоконниках. Пожалуй, смущают только решетки на окнах.
Сейчас в отделении проходят лечение несколько десятков человек. В основном они больные алкоголизмом, хотя среди них есть и люди с сочетанной зависимостью (пациенты имеют зависимость не только от алкоголя, но и как минимум от еще одного вещества, - Прим. ред.).
В отделении я познакомилась с молодым человеком из Татарстана. Его зовут Сергей (имя изменено). Ему 24 года, и он не только пил, но и употреблял другие вещества. По его словам, он приехал в Тамбов, чтобы быть как можно дальше от наркотика. Дома остались его жена и полуторагодовалый ребенок. На следующий день он уехал на реабилитацию в Троицкую Дубраву.
Анна: Время назад
У пациентов наркологии нет профессиональной или социальной принадлежности, да и "стаж" употребления у всех разный.
- Некоторые приходят для того, чтобы снять синдром интоксикации. Через 5-7 дней он говорит, что совершенно здоров и собирается уходить.
- Вы ему верите? – интересуюсь у Ермолаева я.
- Мы не верим, мы знаем, что с ним происходит. Во-первых, невозможно вылечиться за столь короткий срок. Во-вторых, такое поведение характерно при обострении, поэтому пациент всеми правдами и неправдами стремится уйти из учреждения, порой подключает все тех же родственников, которые уговорили его прийти сюда.
Человек уходит. Затем "срывается". Хорошо, если неотложка вовремя доставит его до наркологии, то есть к тем, кого он так настоятельно уверяет в своем полном излечении. Бывает, что "передоз" настигает раньше "скорой"… По данным судмедэкспертов, за последние три года в Тамбовской области от отравления наркотиками скончалось более 60 человек. А выживает?
- В наркологии термин "выздоровевший" употребляется реже, значительно чаще - "длительная ремиссия", то есть воздержание человека от употребления. У больных алкоголизмом ремиссия составляет 20-40 процентов, у наркозависимых – чуть ниже. Но если она продолжается свыше года-двух лет, это уже хорошо. Это не ориентир для самоуспокоения. Это сухая статистика. Как у нас говорится, правоохранители снижают рынок, мы снижаем спрос.
- Часто ли зависимые приходят с собственным желанием бросить употреблять, а не под прессингом близких? – интересуюсь я.
- Для нас, врачей, не так уж важно, почему человек это сделал. Важно, что он вообще пришел. Дальше все зависит от врача, его работы с пациентом. При этом важно желание самого человека, насколько ему самому важно выйти из состояния зависимости.
- Получается, бросить самостоятельно невозможно?
- Возможно. Но на это способны только единицы.
Надежда: …Сквозь снежную равнину
Около 40 километров от Тамбова – чистый лес, речка, села одно за другим. Все в снегу. Реабилитационный центр притаился на окраине села Троицкая Дубрава в окружении соснового леса и берез. Достаточно большая территория огорожена кованым забором. Калитка открыта. Видимо, нас ждали.
Просторное светлое здание. Из холла наверх ведут две лестницы. На них, кроме перил, еще и решетки. Поднимаемся. Наверху – процедурный кабинет, кабинет для групповых занятий (в центре говорят "пойти на группу"), актовый зал, кабинет психолога...
Живут обитатели центра на первом этаже. Там 12 палат, рассчитанных на 4-5 человек каждая. Там же, внизу, столовая, спортивный зал, своеобразная гостиная с телевизором, диваном и большим ковром. Видно, что в центре хотят создать домашний уют. По-моему, получилось. Напоминает детский лагерь – подушки на кроватях "уголком", картины на стенах, книги на столе. Только книги недетские: "Жить трезвыми", "Наркомания"…
Заходим "на группу". Комната напоминает учебный класс – здание центра в 90-е должно было быть школой – доска, стулья в круг, стол. Внимание привлекают 4 стеллажа с книгами. На каждой полке, как в библиотеке, подписи – "романы", "духовная литература", "детективы", "стихи". На стене картина "Тайная вечеря", видимо, нарисованная кем-то из обитателей центра. Перед нами 13 человек. Позже присоединился четырнадцатый. Поначалу нас стеснялись, было четкое ощущение, что люди нервничают. Оно и понятно: рассказать все о себе чужим людям - не такая простая задача.
Так получилось, что мы попали на своеобразный выпускной центра: четыре реабилитанта прошли курс и готовы выйти в мир. По этому поводу в актовом зале провели небольшой концерт. Пациенты читали стихи собственного сочинения, авторства одного из бывших "выпускников", и Есенина. Потом пели песни, поздравляли друг друга и желали удачи.
Анна: Грань будущего
- Здесь раньше монастырь был. Место намоленное.
Монастыря здесь давно нет, да и был ли он? Уже неизвестно. Троицкий монастырь был чуть поодаль в районе Галдыма, а на месте нынешнего Реабилитационного центра в Троицкой Дубраве, говорят, когда-то скит был. Уже в перестройку здесь начали строить школу. Строили, строили, и оказалась она потом никому не нужной. Два года назад в здании бывшего храма науки решили организовать центр реабилитации больных алкоголизмом и наркозависимых.
- Здравствуйте.
Неожиданно поднимаю голову. Передо мной несколько мальчишек, на вид лет 17-19. Одеты прилично, глаза искренние, чистые. Если честно, то образ алкоголика и наркомана, живший в моей голове, начинает медленно разбиваться о суровую реальность. Ребята поздоровались с гостями и ушли по своим делам. А я осталась со своими мыслями.
Вместимость центра – 20 коек, в настоящее время мужчин среди пациентов подавляющее большинство.
- Отчего же так? – интересуюсь у заведующего реабилитационным центром Сергея Маркова.
- Женщин, слава Богу, меньше обращается к нам за помощью.
В общем-то, практика показывает, что в противостоянии наркотикам или алкоголю слабый пол оказывается сильным. По статистике, 10-20 процентов пациентов – женщины. Как правило, втягивают их в пагубные привычки те, кто должен защищать.
- За 2015 год реабилитацию в Центре прошли 92 человека. Это плановое государственное задание. Мы бюджетная организация, поэтому работаем по плану. Об эффективности ремиссии судить пока тяжело, поскольку устойчивая ремиссия формируется только через пять лет. Но на вскидку, не лукавя, могу сказать, что результат больше положительный, чем отрицательный, - говорит Сергей Марков.
Его все называют "Константиныч". Для пациентов он как родной отец. И советом поможет, и послаблений не даст. Сюда попадают те, кто решил бросить сам. Константиныч признается, что без собственного желания "завязать" здесь делать нечего. Ну не поможет никакая реабилитация, если самому себе не сказать: "хватит".
- Наша основная задача – создать зону неупотребления. Мы заключаем с пациентами психотерапевтический контракт, согласно которому запрещено пользоваться мобильным телефоном, покидать центр и многое другое. Некоторые говорят, что слишком строгие правила. Нет! Мы никого не держим насильно, он может хоть сейчас собирать вещи и уходить. Но пациенты не уходят, потому что хотят избиваться от зависимости.
- В чем тогда секрет? - интересуюсь у Константиныча.
- Мы предлагаем пациентам девяностодневную программу, которая состоит из трех этапов.
- Программа подходит для людей с разным "стажем" зависимости? – уточняю я.
- Да. Есть пациенты, которые длительное время употребляли наркотики, есть начинающие, но они осознали свою проблему и сделали выводы. Наркомания – это болезнь, и как любую болезнь ее легче предупредить, чем вылечить. Большая часть пациентов – молодежь, тот контингент, который значим для государства. Это люди трудоспособного возраста, им нужно творить, мечтать о покорении Марса, строить воздушные корабли, а они обитают в центрах реабилитации. Наша задача – правильно их социализировать, чтобы они вернулись к жизни.
- Но ведь большинство из нас, слыша слово "наркоман", сразу ставит крест на человеке, не веря в то, что он может вернуться к прежней жизни, - эта мысль как-то невольно вырывается у меня.
- Человек, он всесильный, он царь природы. На своем опыте мы видим, как люди с большим опытом зависимости возвращаются в общество, находят работу, создают семью. Они долгое время живут в ремиссии. Но даже этим людям мы напоминаем, что зависимость – болезнь хроническая, она остается у человека навсегда. Он должен думать о том, что у него есть проблема и при обострении не стоит обращаться к наркотику, а нужно приходить к медицине. Куда он пойдет – выбор его.
Анна: Выбор за малым?
Выбирать правильный путь здесь учат с первого дня. Интересно, что значительную роль в реабилитации играют отнюдь не врачи, а сами пациенты. В Центре работают по всемирно известной методике терапевтического сообщества. По сути, это система самоуправления, когда пациенты выбирают из своего состава руководителя, распределяют роли: кто-то ответственный за хозяйство, кто-то за спорт, кто-то за самодеятельность и т.д. Подопечные Константиныча сами составляют график дежурств, распорядок дня, учатся строить свою жизнь заново, контролировать себя в созданном ими же обществе. Те, кто противится такому укладу, как правило, в центре не задерживаются. Не потому что существует какая-то жесткая иерархия, а потому что им не по пути с остальными, группа сама отвергает "новенького". В таком сообществе пациенты тянут друг друга вверх, потому что, помогая другому, такому же, как ты, "воскреснуть" для новой жизни, они оживают сами.
- Без участия пациентов все усилия тщетны. Никогда не нужно опускать руки, медицина не бессильна. Есть определенные инструменты, методики по реконструкции личности человека. Мы дарим людям радость победы над своей проблемой. Центр для них предстает неким Эльдорадо, островком счастья. Здесь много тех, кто все потерял. У них есть стимул вернуться к жизни, они начинают понимать, что можно общаться и радоваться, не употребляя при этом алкоголь или наркотик.
- А реальность примет их мечты и стремления? Они готовы к жизни в обществе? - если честно, этот циничный вопрос мучил меня в течение всего разговора.
- У нас здесь не детский сад, - резко оборвал мой поток сознания Сергей Марков. – Мы учим работать над собой, учим формированию нового статуса, учим "прорабатывать" тягу к употреблению. Пациент знает, что с ним происходит и что с этой болезнью делать. Девяносто дней – это не конец реабилитации, а только ее начало. Понимая это, многие пациенты принимают решение остаться и продолжить лечение. Ведь по истечении этого срока он только начинает смотреть на мир. До этого он живет по инерции…
Продолжение следует...