В конце девятнадцатого – начале двадцатого веков родильно-крестильная обрядность занимала центральное место в жизненном цикле. Семья без детей считалась несчастной хотя бы потому, что в доме не будет помощников и все хозяйство придется тянуть на себе. Вместе с тем при рождении ребенка всегда был риск, что он рано умрет от болезней, поэтому родители старались соблюсти и языческие, и христианские обряды, чтобы дети уж точно выжили.
О том, почему беременным запрещалось гладить собак, как выбирали крестных родителей и в каких районах детям давали два имени – в продолжение мини-цикла «Обычаи Тамбовской губернии».
ПО РЕБЕНКУ В КАЖДЫЙ ДОМ
Никаких мер регулирования рождаемости в Тамбовской губернии не предпринималось. Нормы половой жизни складывались под влиянием церковных запретов. Врожденные патологии ребенка объяснялись несоблюдением родителями этих запретов, а также нарушением христианских заповедей. Плодоизгнание рассматривалось как великий грех, а родители оценивались как «душегубы». Этим во многом объяснялась характерная для Тамбовщины нераспространенность абортов вплоть до послевоенного времени.
Бесплодие старались преодолеть заговорами и хождением к святым родникам, которое особенно часто совершали на Святки, а в Кирсановском уезде – в день Собора Пресвятой Богородицы. Если же дети умирали сразу после родов, супруги брали в дом приемных из многодетных, но беднейших семей. Такие случаи отмечались в Бондарском районе еще в 1920-х годах.
Однако народная традиция четко различает законное и незаконное рождение. Рожденное в браке дитя называли законным, посланным Богом. А вот «родить в девках», или, как еще говорили, «в подоле принести», считалось величайшим бесчестием. К внебрачным детям отношение было терпимым, но оценка их природы резко негативна – «найденный», «нагульный». В народной среде сохранилось много обозначений незаконных детей: «жирок», «жировик» (Первомайский, Тамбовский районы), «жихарь» (Сампурский, Гавриловский, Знаменский районы), «однаночка», «марыш» (Инжавинский, Ржакскинский районы). Ущербность незаконнорожденого компенсировалась представлением о том, что обойденным судьбой помогает Бог, поэтому помощь «подкидышу» вознаградится благополучием в делах и здоровьем. Именно по этой причине к незаконным детям охотно шли в крестные богатые крестьяне.
Вместе с тем при долгом отсутствии мужа – на заработках, в армии, на войне, в тюрьме – на появление ребенка общество смотрело с пониманием. Таких детей не лишали доли при разделе семей.
Неоднозначное отношение было к близнецам и двойне. В некоторых селах их рождение считалось позором, а один из двойняшек, по народным поверьям, считался ущербным и не способным к деторождению.
ОГРАНИЧЕННЫЕ ОБЯЗАННОСТИ
Жизнь беременной женщины была строго регламентирована: ее освобождали от тяжелой работы, от приготовления пищи на всю семью, ношения воды. Ей не рекомендовалось есть рыбу, а в Бондарском районе – зайчатину; запрещалось быть свахой, а в Бондарском и Пичаевском районах – крестной. Нельзя было прикасаться к покойнику, ходить на кладбище, гладить собак и кошек во избежание «собачьей старости» у детей, выжимать белье, накручивая его на руку, чтобы не запуталась пуповина, браниться и еще много чего.
Как правило, сроки беременности скрывались от окружающих, а в Кирсановском, Уметском и Мучкапском районах об этом не сообщали даже мужу. Чтобы скрыть рождение ребенка, родившая женщина несколько недель подвязывала подушку к животу. Такое встречалось в конце девятнадцатого века в Мичуринском и Первомайском районах.
Роды в поле
Повсеместно роды происходили в избе, на соломе-старновке. Только в Уметском районе рожениц в основном отводили в сени, а в Моршанском – в баню. От внебрачной беременности разрешались в поле, на лугу, в хлеву, но только не дома.
Перед родами женщина причащалась ввиду угрозы смерти, просила прощения у членов семьи, одевалась в чистую белую рубаху, расплетала волосы, развязывала все узлы. Родовые мучения рассматривались как наказание за грех интимной жизни, поэтому испрашивали прощения у окружающих и высших сил. В случае особо тяжелых родов посылали в церковь открыть царские врата, отделяющие алтарь от остального помещения храма.
Вплоть до 1950-х годов женщины предпочитали пользоваться услугами «бабок», избегая больниц. Этот обычай преодолевался принудительно: женщине, родившей дома, не давали больничного листа, не наблюдавшейся у гинеколога – декретного отпуска. Тем не менее повитуха пользовалась всеобщим уважением. Пребывание ее в доме роженицы заканчивалось обрядом «размывания рук», когда роженица и повитуха поливали друг другу руки водой, в воду бросали деньги, которые берет за работу бабка, подарками ей также служили полотенце и мыло.
Послеродовая обрядность обеспечивала возвращение женщины к обычной жизни. Роженицу и ребенка считали «нечистыми» из-за греховности плоти и природы деторождения. «Нечистой» женщина оставалась сорок дней, после чего брала у священника разрешительную молитву и возвращалась к повседневной жизни.
Процесс социализации ребенка, включения его в семью происходил на протяжении длительного периода. Практиковалось пеленание ребенка в старые рубахи родителей, таким образом, приобщали его к этому миру.
Первое купание также сопровождалось обрядами. В Уметском районе для первого купания брали воду из колодца на заре, а в Инжавинском - обязательно из водоема.
КАК РЕБЕНКА НАЗОВЕШЬ
Важный шаг – имянаречение. Его нельзя было откладывать, так как считалось, что нечистая сила могла подменить ребенка. Имя младенцам выбиралось по святцам. Не принято было давать имена родственников, живущих под одной крышей, – «не будет счастья-доли». Особенно в это верили жители Моршанского и Мичуринского районов. Имена родителей давали в том случае, если ребенок слаб здоровьем. Изредка отмечен обычай давать ребенку два имени: родовое (тайное) и официальное – при крещении. Такой обычай встречался в местах распространения старообрядчества и сектантства – были известны подобные случаи в Сампурском, Знаменском, Рассказовском и Бондарском районах.
КРЕЩЕНИЕ В ГОРШОЧКЕ
Детей старались крестить как можно скорее, обычно в течение первой недели жизни: боялись, что ребенок может умереть некрещеным, и тогда его не примет Бог и ему не найдется места в раю. Детей, умерших некрещеными, называли безыменками, нехристью, бескрестниками и даже собачьими детьми.
Если ребенок был очень слаб и жизнь его была в опасности, повитуха могла окрестить новорожденного сама в горшке со святой водой. В тамбовских говорах этот обряд так и назывался – крестить в горшке.
Повитуха крестила ребенка путем троекратного погружения в горшок с освященной водой. Как правило, это был большой глиняный горшок, который использовался только в особо значимых случаях. В деревнях, расположенных вдалеке от церквей, «крещение в горшке» было распространенным явлением. Во времена борьбы с боговерием в горшках крестили большую часть детей. Однако такое крещение не замещало церковного, поэтому, если ребенок оставался жив, его следовало при первой же возможности крестить в церкви по всем правилам.
А ТЕПЕРЬ ОТМЕТИТЬ
Повсеместно было принято «обмывать копытца» – устраивали семейный праздник, выпивая за здоровье малыша и матери. На этом же семейном совете выбирали крестных родителей, обычно наиболее уважаемых членов сельского общества. Долг крестного отца включал плату за обряд крещения, покупку крестика, крестная готовила крестильную ризку, рубашку, полотенце. Забота о духовной жизни ребенка, вождение его к причастию также возлагались на крестную мать. После совершения крещения в доме роженицы устраивался крестный обед, после которого к ней приходили ее замужние подруги и родственницы. У рожениц Моршаского района была даже традиция отмечать крестины ребенка отдельно с подругами в бане.
Сроки проведения такого торжества в тамбовской традиции не были устойчивыми и не всегда совпадали с днем крещения новорожденного. Празднование крестин предполагало шумное застолье, веселье, присутствие близких и дальних родственников, соседей, знакомых. Обычно крестильный обед собирали в ближайшее воскресенье или большой православный праздник. Гостей на крестины приглашал отец ребенка. Приглашенные приносили с собой различные еду и хмельные напитки.
Главным действом крестильного обеда повсеместно была совместная трапеза. За стол садились по старшинству, причем самые почетные места в переднем углу занимали крестные родители и повивальная бабка. Основными угощениями на крестильном обеде, по воспоминаниям старожилов сел Тамбовской области, были большой круглый хлеб из ситной муки и каша. В селах Бондарского, Уваровского, Сосоновского, Тамбовского, Кирсановского районов такой хлеб называли караваем, в селах Рассказовского района – ржаником. Но чаще всего центральным блюдом крестильного обеда на многих русских территориях, в том числе и в районах Тамбовской области (Бондарском, Мордовском, Кирсановском, Сампурском, Сосновском), была каша. В Гавриловском районе это были кашники – оладьи из предварительно сваренной на молоке пшенной каши.
Материал подготовлен на основе архивных записей и Тамбовской энциклопедии