ЗВЕНЬЯ ВЕКОВ
Датой основания Богоявленского храма в селе Советское Сосновского района значится 1892 год. Это третий храм здесь. Село старинное: без малого четыреста лет истории. Правда, до середины прошлого века оно именовалось Верхними Пупками. Первая деревянная церковь, тоже Богоявленская, известна с 1657 года. Вторая, опять же деревянная, Ильинская, была возведена в конце восемнадцатого столетия. Наконец, новая – каменная, ажурная, с трапезной и колокольней – появилась еще век спустя. Обе старые церкви утрачены, а творение прадедов сохранилось и носит статус памятника архитектуры девятнадцатого века.
Богоявленская церковь может рассказать думающему человеку о многом. Прежде всего, о том, что местный народ шел по жизни с верой, что ценил красоту, что имел достаток. Уже издалека видно - храм монументальный, просторный, светлый. Он одноэтажный, но возвеличивают его шесть шатровых наверший, которые уверенно устремляются ввысь. Многочисленные украшения придают ему торжественность.
Побывав в храме со 130-летней историей, наш корреспондент узнала о том, почему эти стены особо чутки к благоговению, чем в свое время зерно и кислородные баллоны помогали приходу, и как в тамбовской глубинке оказались святыни из-под Пензы.
ОТЕЦ НИКОЛАЙ
Настоятель храма протоиерей Николай Макеев, радостно встречая, распахивает массивную деревянную дверь. За ней следует другая, уже пластиковая. А потом открывается неожиданное, несмотря на все ожидания, пространство. Его делят массивные колонны и арки, но, кажется, оттого оно вовсе не теряет способности впечатлять.
– Тридцать три года назад я пришел сюда служить, – говорит священник. – Старые люди рассказывали про все храмы. Когда этот строили, ездили на лошадях за кирпичом, его делали здесь недалеко. Весь народ помогал храму. Потом он закрыт был, а в Ильинском только один раз в год служили. После его сломали.
Приглашая в отгороженный уголок, где устроен кабинет бухгалтера, батюшка предлагает присесть:
– Можете стульчик взять. Тот хороший. Тяжелый? Ручная работа. Местный, сосновский мастер делал. Александр Васильевич Платицин. Он много потрудился: для Владыки два кресла, скамьи, киоты на иконы.
Сосновский район для отца Николая – вторая родина. В райцентре он жил с детских лет, с тех пор, как семья переехала на Тамбовщину из-под Пензы. Поэтому при переводе из другого храма батюшка с радостью откликнулся на предложение архиепископа Евгения (Ждана) принять «советский» приход. Родители стали почти соседями.
– Отец священник у меня – отец Анатолий, в Горюньках здесь служил – в Александровке. Я с малолетства верующий был, ездил к схиархимандриту Рафаилу и в Питим, и в Горюньки. Он сказал отцу: сын твой пойдет по твоему пути, а как я умру, ты будешь на моем месте, – вспоминает батюшка. – Еще в Пензе у меня старец был схиигумен Алексей. Потом архиепископ Михаил (Чуб) – хороший, благодатный. Про него один старец сказал, он в землю на метр смотрит. У меня от него память осталась – камень преподобного Серафима Саровского. Как-то в журнале написали, что этот камень пропал. Но он не пропал. Вы даже можете указать, у кого он находится. Я Владыку Михаила возил на «Волге», иподьяконствовал. Так потихонечку учился. Отец не настаивал, чтоб я приобщился к духовенству. Да я и не думал. А вот тесть молодец - направил. Он тоже священник. У нас в родне больше ста священников по всему миру.
ЗИГЗАГИ ИСТОРИИ
Отец Николай принял готовый приход - церковь была действующей. По словам старожилов, ее приговаривали к сносу, как и многие другие храмы в богоборческое время. Но тут нашелся заступник.
– Здесь живет человек один, это его прадед Григорий Герасимович Горских сохранил храм, – уточняет батюшка. – Приехали люди, стали фотографировать. А ему сказали, он подогнал машину зерна и высыпал прямо в храме. Вроде как зернохранилище. Он председатель был.
И все-таки храм ненадолго закрывался. Верующие даже забили все двери в алтарь, чтобы никто туда не входил. Но когда службы возобновились, то уж не прекращались. Более тридцати лет окормлял приход отец Иоанн Кондаков. После его ухода священники часто менялись. В то время перед причтом стояла главная задача – выстоять, сохранить веру и традиции. А здание год за годом ветшало. Отец Николай застал его в плачевном состоянии. Особенно пострадала колокольня. Хотя голос у храма был – единственный колокол из кислородного баллона.
– Я потом из своих кислородных баллонов сделал два колокола, – вспоминает настоятель. – Посмотрел, как их режут: один целый, другой поменьше, третий еще меньше. В зависимости от размера менялся звук.
Мало-помалу начали заниматься ремонтом. Покрыли кровлю, поменяли проводку, подвели газ и осовременили систему отопления, укрепили колокольню, сделали лестницу на самый ее верх. На смену приспособленным емкостям пришли настоящие колокола.
– Новые подарил спонсор из Москвы, – рассказывает отец Николай. – Виталий – так его звали – первый раз приехал с одним из своих подчиненных, потом стал постоянно тут бывать. Сказал, что нигде не находил такого спокойствия, как в этом храме. Еще он подарил икону Ангела-Хранителя, вырезанную из липы в Сергиевом Посаде. Он всегда около нее стоял.
Приход действительно уютный. Таким его делает, конечно, действие благодати Божией, но еще и отношения в общине. В храме прислуживают все местные. Алтарничают двое – Виктор Долгов и Сергей Беззубцев. Клиросом руководит матушка отца Николая Мария Григорьевна. Певчих набирается до восьми человек, все самоучки, поют на слух, но среди них есть очень преданные своему делу люди – по пятнадцать и более лет славят Бога на крыльцах. Просфоры тоже выпекают сами – бухгалтер и свечница. В старинном здании около церкви – здесь его называют сторожкой – все оборудовано для этого ответственного процесса. И порядок наводят своими силами – тут уж и прихожане дружно подключаются ради доброго дела.
– Всех прихожан люблю, – признается настоятель. – Бывало, по триста человек собиралось на большие праздники, на Преображение особенно. Приезжают к нам с Сосновки, со Стежек, с Подлесного. Подлесное вообще как второй Китай, раньше в каждой семье по семь, десять, двенадцать, четырнадцать детей было. Одна бабушка оттуда, за семь километров, и вечером, и утром приходила. Если службы часто, никогда не пропускала. Дожила до девяноста с лишним. Люди добрые. С батюшкой и поговорят, и посоветуются.
НЕБО НА ЗЕМЛЕ
Храм села Советское – двухпрестольный. Правый придел посвящен святителю Николаю Чудотворцу. А вообще в здании – три нефа, и в каждом отделении установлена своя алтарная перегородка: по центру – большая, по бокам – малые. Редкость, что оригинальный иконостас сохранился в неприкосновенности. Он, конечно, впечатляет: добротный, четырехъярусный, со стрельчатыми навершиями и благородной, неброской позолотой. Образа созданы в академической манере иконописи, распространенной в Синодальный период.
Уцелели и росписи в подкупольном пространстве. Их немного: Пресвятая Троица (тип «Отечество») и четыре евангелиста.
В Богоявленском храме очень много икон. По стенам и колоннам развешаны старинные, советских времен, современные образа. Каких только нет! Писаные на досках, в тканевой и металлической ризах, литографические в обрамлении фольги, витражные с подсветкой.
– У нас почитаемая икона Пресвятой Богородицы Смоленская, – обращает внимание отец Николай на большую поясную икону в металлической ризе. – Она мироточила. Одна женщина говорила, что исцелилась от нее.
Батюшка показывает на Распятие в левом приделе:
– Этот старинный крест отец привез, когда мы жили в Пензе. Где-то храм сломали, а он пятьдесят километров на санях вез крест и одну из икон Богородицы. Когда отец умер, я забрал эти святыни сюда.
Для поклонения верующих на видном месте выставлен ковчежец с частицами мощей святых - святителей Василия Великого, Николая Чудотворца и Луки Крымского, мученицы Елены из Бурга, преподобных Серафима Саровского, Александры Первоначальницы и Марфы Дивеевской.
Мы передвигаемся от иконы к иконе, беседуем – и каждый звук усиливается, множится в огромном пространстве. Акустика под этими сводами просто невероятная. Неловко даже ступать на цыпочках, не то что говорить в полный голос. Эхо сразу осаживает: здесь дом Божий.
– Этот храм мне очень дорог. Храмы все хорошие. Но когда привыкаешь к одному, то расстаться с ним уже - как ребенка потерять, – признается настоятель, утирая набежавшие слезы.
МИР ВАМ
То, что это место можно до глубины души полюбить, неудивительно. Все в комплексе напоминает райский уголок – насколько можно его вообразить. Глубинка, окутанная тишиной, нарушаемой лишь пением птиц да шелестом листвы. Величественный храм. Деревья, газоны окрест. Святой источник – с валиком и железным ведерком. И простой русский батюшка с доброй улыбкой в седой бороде, который зовет к Богу.
За отрадой и утешением – это сюда, где каждый кирпичик, каждая травинка будто говорят: «Мир вам».